“Однажды на этом острове”. Мюзикл Флаэрти в Чикаго

Только две недели компания Broadway In Chicago представляет одноактный мюзикл Линн Аренс (Lynn Ahrens) и Стивена Флаэрти (Stephen Flaherty) “Однажды на этом острове” (“Once on This Island”). Режиссер - Майкл Арден. Хореограф - Камилл Браун. В главных ролях: участница конкурса “American Idol” Тамира Грей (Папа Ге), Кортни Картер (Ти Мун), Кассондра Джеймс (Эрзулли), Филлип Бойкин (Тонтон Джулиан), Тайлер Хардвик (Дэниэль Баксхоум).

История мюзикла началась в 1985 году, когда вышел в свет роман “Моя любовь, или Крестьянская девочка” американской писательницы Розы Гай. Сама она родилась на острове Тринидад, в Америку попала в десять лет. Выросла и всю жизнь жила в Нью-Йорке. Действие романа происходит на архипелаге Антильских островов в Карибском море. Это - история девочки Ти Мун, выросшей на тропическом острове и встретившей свою любовь. По совету местных богов она отправляется в опасное путешествие за счастьем...

Книга Гай была одно время в числе бестселлеров, и на нее обратили внимание поэт Линн Аренс и композитор Стивен Флаэрти. За тридцать лет совместной работы они подарили миру такие популярные мюзиклы, как “Регтайм” (“Ragtime”) и “Сюссикл” (“Seussical”), получили премии “Тони” и Оливье, номинировались на “Оскар” и “Золотой глобус” за песни и музыку к анимационному мюзиклу “Анастасия” (“Anastasia”).

Аренс и Флаэрти решили сделать из книги мюзикл. Они существенно изменили сюжет и усилили, в отличие от романа, любовную линию. В результате мы видим милую сказку об “островных” Ромео и Джульетте и любви, сметающей все на своем пути. Красиво, романтично и современно!

Премьера мюзикла “Однажды на этом острове” состоялась в театре Playwrights Horizons (офф-Бродвей) в мае 1990 года. В октябре того же года постановка Грациелы Даниеле (она же была хореографом) переехала на Бродвей. Спектакль пользовался большим успехом, был сыгран четыреста восемьдесять восемь раз и получил восемь номинаций на премию “Тони”. Правда, в результате побед у постановки не было. Больше повезло лондонскому (на Вест-Энде) спектаклю 1994 года, который завоевал премию Оливье за лучший новый мюзикл.

Новая жизнь мюзикла “Однажды на этом острове” началась в декабре 2017 года. Спектакль шел в Circle in the Square Theatre, получил девять номинаций на “Тони” и выиграл одну, но самую главную - за лучшее возобновление (2018 Tony Award for Best Revival of a Musical). Мюзикл номинировался на премию “Грэмми”-2019 за лучшую музыкальную запись спектакля. Именно эта постановка в октябре 2019 года отправилась в турне по США.

Все подробности - на сайте https://www.onceonthisisland.com/.

Напоминаю, что в эти дни театр Зинзанни (Teatro Zinzanni) представляет в Чикаго шоу “Любовь, хаос и ужин” (“Love, Chaos & Dinner”). Зрелище это в высшей степени интересное и необычное. Как говорится в аннотации к спектаклю, зрителей ждет “праздник из нескольких блюд”. Зрители сидят за столиками в круглом зале. Сцены как таковой нет - актеры-участники шоу работают в центре зала на помосте, который то поднимается вверх, то опускается вниз. Сзади внутри шатра располагается оркестр - в шоу звучит только живая музыка, в том числе - хорошо узнаваемые произведения, например, танго Ежи Петерсбургского “Утомленное солнце”.

Шоу “Любовь, хаос и ужин” сочетает в себе элементы театра варьете, мюзик-холла, кабаре, цирка. Мне больше всего были интересны цирковые номера. Все они выполнены очень профессионально. На наших глазах участники шоу исполняют сложнейшие трюки, работая без страховки.

Театр Зинзанни был образован в Сиэттле в 1998 году. Отцы-основатели театра - режиссер Норман Лангилл и артист цирка иллюзионист Евгений Воронин.
Воронин (в программке он пишется именно так, без имени) - один из главных героев шоу. Он выступает в роли Волшебника (“The Maestro”).

Глядя на то, как работают Евгений Воронин и его коллеги, я вспоминал их великих предшественников: американского комика Бастера Китона и его французского коллегу  Жака Тати, чья настоящая фамилия - Татищев. Русский дедушка Жака был генералом и царским послом в Париже. Любимым занятием Китона и Тати было наблюдать за людьми. Тати говорил: “Я смотрю, как люди живут; гуляю, хожу на футбольные матчи, выставки, иногда на приемы, часами стою на автостраде и наблюдаю, как проезжают машины... Я слушаю диалоги, замечаю детали, манеру поведения - все то, что отличает одного человека от другого и придает ему индивидуальность”. Подобно Китону и Тати, создатели “Любви...” тоже наблюдают за людьми, причем, не только на улице, но и в зале. Наблюдают, чтобы выбрать человека, готового и способного подыграть актеру. Никаких “подсадных уток” (я специально задал этот вопрос Евгению Воронину после окончания спектакля) - все делается честно, на глазах изумленных зрителей.

Шоу “Любовь, хаос и ужин” проходит в помещении Cambria Hotel по адресу: 32 West Randolph, Chicago, IL 60601.



В дальнейших планах компании “Broadway In Chicago” - спектакли и шоу “Riverdance” (4-9 февраля, Cadillac Palace Theatre), “Summer: The Donna Summer Musical” (12-23 февраля, James M. Nederlander Theatre), “Men Are From Mars, Women Are From Venus – Live!” (11-23 февраля, Broadway Playhouse), “Sterling & Shannon Brown Presents: Oh, You Got Jokes?” (только один день 14 февраля, CIBC Theatre), “Robert Dubac’s Book of Moron” (25 февраля - 1 марта, Broadway Playhouse), “The Bachelor Live on Stage” (только один день 14 марта, Cadillac Palace Theatre), “Keane -  Cause and Effect Tour” (только один день 20 марта, Cadillac Palace Theatre), “Моя прекрасная леди” (24 марта - 12 апреля, Cadillac Palace Theatre). Событием сезона обещает стать предбродвейская мировая премьера мюзикла “Once Upon a One More Time” (14 апреля - 17 мая, James M. Nederlander Theatre) по книге Джона Хартмера. В мюзикле прозвучат песни и композиции Бритни Спирс. Режиссер - номинант на премию “Тони” Кристин Ханги.



Nota bene! Мюзикл “Однажды на этом острове” идет до 2 февраля в помещении Cadillac Palace Theatre по адресу: 151 West Randolph, Chicago, IL 60601. Билеты на этот и другие спектакли сезона 2019-20 годов продаются в театральных кассах компании “Broadway In Chicago” (24 West Randolph Street, 151 West Randolph Street, 18 West Monroe Street и 175 East Chestnut), их можно заказать по телефону 800-775-2000 или на сайте www.broadwayinchicago.com. На этом сайте вы найдете подробную информацию о постановках.



Фотографии к статье:
Фото 1-4. Сцены из мюзикла “Однажды на этом острове”. Все фото - Джоан Маркус

Сэр Брин Терфель в Чикаго. О предстоящем концерте певца

2 февраля в Лирик-опере Чикаго пройдет концерт всемирно известного бас-баритона сэра Брина Терфеля и пианистки Натальи Катюковой. В программе – произведения Ф.Шуберта, Р.Шумана, британских композиторов и валлийские народные песни.



Брин Терфель - один из главных героев оперного мира конца XX - начала XXI веков. Он необычен во всем: от внешнего вида до характера. Когда он только появился - двухметрового роста, весом более ста килограммов (сам он определяет свои размеры так: “6,3 фута /1 метр 93 см/ и 17 камней”), большой, добродушный увалень с непременной улыбкой и рыжими волосами, - было почти невозможно поверить в его театральные перевоплощения, подвижность, гибкость... Терфель был не похож на оперного певца. Он, скорее, напоминал игрока в регби. “Центровой в третьей линии, майка под номером восемь”, - шутил певец. Он был рожден для роли вердиевского Фальстафа, и эта роль стала одной из его визитных карточек. (Послушайте эталонную запись “Фальстафа” Дж.Верди 2001 года. Берлинским филармоническим оркестром дирижирует Клаудио Аббадо.) Одной из, потому что с такой же легкостью он “справлялся” с персонажами опер Вагнера, Пуччини, Моцарта, Рихарда Штрауса, Прокофьева, Стравинского, Легара, Сондхейма... - список можно продолжать до бесконечности.

История Терфеля - это история провинциала, сумевшего пробиться на вершину музыкального Олимпа. Он родился 9 ноября 1965 года в крошечной уэльской деревушке Пант-Глас (графство Гуинет). Семь соседских домов, церковь и пастбище с коровами и овцами - вот и все, что видел Брин в детстве. До шестнадцати лет он почти не говорил на английском языке. Зачем, если в уэльских школах преподается только уэльский?.. В пять лет Брин стал петь в деревенском хоре. Там же, рядом, пели родители - фермер-отец и мать - учительница в местной школе. История умалчивает, кто подсказал родителям отправить сына на певческие конкурсы. Сначала - в соседнюю деревню, потом - в городок неподалеку, потом - еще на один конкурс, покрупнее. Мальчик побеждает везде, мальчику нравится пение, но о карьере певца он в то время не думал. Наконец, после очередной победы (было это в 1984 году) Брин переезжает в Лондон и поступает в Гилдхоллскую школу музыки и театра. В 1989 году он заканчивает ее с золотой медалью и участвует в Международном конкурсе оперных певцов Би-Би-Си в Кардиффе. Победу на конкурсе одерживает Дмитрий Хворостовский, Терфель занимает второе место. Только тогда он, наконец, понял, что его предназначение - опера.

Театральный дебют Терфеля состоялся в 1990 году в Уэльской национальной опере в партии Гульельмо (“Так поступают все женщины” В.А.Моцарта).

После прослушивания у Георга Шолти Терфель исполняет партию Фигаро в моцартовской “Свадьбе Фигаро”. На постановке этой оперы молодой певец познакомился с Ферруччо Фурланетто, с которым его по сей день связывает большая дружба. Говорят, именно Фурланетто заразил Терфеля страстью к спортивным машинам и вину марки Fragolino.

Первый большой международный успех пришел к Терфелю в 1992 году после исполнения партии Иоанна Крестителя в “Саломее” Рихарда Штрауса на Зальцбургском фестивале. На следующий день с ним стали подписывать контракты лучшие театры мира. Парень из уэльской фермы заинтересовал лучших дирижеров мира: Аббадо, Мути, Ливайна, Гординера... Вскоре по приглашению Ливайна он впервые выступил в Равинии (Восьмая симфония Г.Малера с Чикагским симфоническим оркестром).

Журналист Риккардо Ленци в журнале L’Espresso писал о Терфеле так (перевод с итальянского - Ирины Сорокиной): “Его самая яркая черта - крестьянская простота. В турне за ним следуют группы настоящих друзей-поклонников. На одну из последних премьер в Ла Скала они прибыли в количестве семидесяти человек. Ложи театра украсились бело-красными знаменами с изображением красного уэльского льва. Поклонники Терфеля напоминали агрессивных спортивных болельщиков. Они навели страх на традиционно строгую публику Ла Скала, которая решила, что речь идет о политической манифестации Лиги - партии, борющейся за отделение Севера Италии от Юга. Терфель не скрывает обожания, которое он испытывает по отношению к двум великим футболистам прошлого и настоящего: Джорджу Бесту и Райану Гиггсу, естественно, уроженцам Уэльса. Он ест спагетти и пиццу, любит Элвиса Пресли, Фрэнка Синатру и Тома Джонса, с которым пел дуэтом. Среди дел, которыми Брин не может пренебречь, - членство в живописном клубе в его деревне. Он попал туда “за заслуги”. Глубокой ночью члены клуба одеваются в длинные белые наряды и на заре идут разговаривать с менхирами - огромными вертикальными камнями, оставшимися от доисторических цивилизаций”.

Терфель исправно посещает церковь. Играет в гольф. С 1987 по 2013 годы был женат на возлюбленной детства Лесли Джонс. После развода летом прошлого года женился на арфистке Ханне Стоун. У него четверо детей: сыновья Томоса, Моргана и Дейо Сиона от Лесли и двухлетняя дочь от Ханны.

В 2014 году в серии Live from Lincoln Center на канале PBS с триумфом прошел мюзикл С.Сондхейма “Суини Тодд, маньяк-цирюльник с Флит-стрит”, где Терфель играл с Эммой Томпсон и Одрой Макдональд.

Из огромной дискографии Терфеля, кроме Фальстафа, я бы отметил вышедший в 2010 году альбом “Bad boys” с ариями отрицательных персонажей, в том числе - Яго (“Отелло” Дж. Верди) и Мефистофеля (“Фауст” Ш. Гуно и “Мефистофель” А. Бойто).

К новым режиссерским веяниям Терфель относится недоверчиво. Предпочитает старые, классические постановки. Тем не менее в партии Путника он участвовал в первом за более чем двадцать лет новом “Кольце нибелунга” Р.Вагнера - амбициозном проекте Робера Лепажа и Метрополитен-оперы с сорокапятитонной конструкцией на сцене. Недавно Терфель исполнил партии Бориса в “Борисе Годунове” М.Мусоргского в Немецкой опере Берлина и Ковент-Гарден, и Скарпии в “Тоске” Дж.Пуччини в Ковент-Гарден. После Чикаго он отправится в Нью-Йорк. Кроме сольного концерта в Карнеги-холл 9 февраля в планах певца - главная партия в “Летучем голландце” Р.Вагнера (дирижер – В.Гергиев). Премьера намечена на 2 марта. Этот спектакль покажут в серии “Метрополитен-опера в кино” 14 и 18 марта.

Когда Терфеля стали разрывать на части лучшие оперные дома мира, Лирик-опера в лице тогдашнего музыкального руководителя Уильяма Мэйсона была в числе первых. Терфель дебютировал в театре в сезоне 1992-93 годов в партии Доннера в “Золоте Рейна” Р.Вагнера. После этого последовали партии Лепорелло в “Дон Жуане” В.А.Моцарта (сезон 1995-96 годов), Иоанна Крестителя в “Саломее” Р.Штрауса (сезон 1996-97 годов), Фигаро в “Свадьбе Фигаро” В.А.Моцарта (сезон 1997-98 годов), Фальстафа в опере Дж.Верди (сезон 1999-2000 годов) и Суини Тодда в мюзикле С.Сондхейма “Суини Тодд, маньяк-цирюльник с Флит-стрит” (сезон 2002-03 годов). Юбилейный, пятидесятый (2004-05 годов) сезон чикагская Лирик-опера открыла новой постановкой “Дон Жуана” В.А.Моцарта (версия немецкого режиссера Петера Штайна) с Терфелем в главной роли. Замечательный был спектакль! Я на всю жизнь запомнил великое пение Терфеля и его дуэт с Каритой Маттилой - Донной Анной. В тот год Терфель был главным гостем на торжественном вечере, посвященном пятидесятилетию со дня образования Лирик-оперы. Кто знал, что это выступление станет последним (пока) появлением Терфеля в Чикаго. Мы слышали его еще раз в Равинии летом 2011 года. Он участвовал в концертном исполнении оперы Дж.Пуччини “Тоска” (партия Скарпии, Чикагским симфоническим оркестром дирижировал Джеймс Конлон) и дал камерный концерт в театре “Мартин”. Прозвучали песни Р.Шумана, Пять песен английского композитора Джеральда Финци на стихи У.Шекспира и “Шансоны Дон Кихота” французского композитора Жака Ибера.

В декабре 2019 года сэр Брин Терфель выступил в Концертном зале Чайковского. В рецензии Сергея Евдокимова на портале classicalmusicnews.ru читаем: “Главное достоинство певца - умение по-разному окрашивать фразы, придавать каждой из них уникальный облик, варьировать артикуляцию, добавлять к ним театральные “призвуки”, но сохранять при этом артистическое достоинство. Если закрыть глаза, то такого “слепого” прослушивания хватило бы для точной и подробной визуализации воплощаемого персонажа... Терфель обладает невероятным магнетизмом, энергетикой и актерским даром, поэтому даже одна ария, исполненная на концерте, неизменно превращается в небольшой моноспектакль. Несколько “грубоватая” внешность певца в сочетании с невероятно пластичной мимикой позволяют ему одинаково убедительно изображать диаметрально противоположные роли, будь то простодушный добряк или инфернальный злодей”.

В 1996 году газета Los Angeles Times писала, что “голос Брина был создан кем-то свыше”. За двадцать три года ничего не изменилось. Вот прошлогодняя цитата из журнала OperaWire: “Есть хорошие певцы, есть хорошие актеры и хорошие исполнители. Но чудо начинается тогда, когда вы находите все три составляющие в одном. Это чудо называется - Брин Терфель”.



С пианисткой Натальей Катюковой я познакомился в августе 2011 года в Равинии, когда она была абитуриенткой Музыкального института при музыкальном фестивале (Steans Music Institute). Ее пребывание в стенах института началось с неожиданности: на следующее утро после приезда в Чикаго Наталье предложили аккомпанировать Екатерине Семенчук на дебютном сольном концерте певицы в театре “Мартин”. В программе концерта были песни и романсы Чайковского и Рахманинова. Буквально за два дня Катюковой пришлось выучить практически всю программу, некоторые произведения - переложить в более низкие тональности (Екатерина Семенчук - меццо-сопрано, а Катюкова привыкла работать с сопрановым репертуаром). По словам пианистки, волнения не было, поскольку она была слишком уставшей: “На волнение просто не было сил”. Я был на этом концерте и могу констатировать, что он прошел прекрасно. Думаю, не только у меня даже не возникло мысли о том, что дуэт Семенчук-Катюкова родился за два дня до выступления. Было полное ощущение абсолютной сыгранности и взаимопонимания между пианисткой и певицей.

Закончив фортепианное отделение Московской консерватории по классу ассистента Генриха Нейгауза профессора Льва Наумова, Наталья Катюкова решила, по ее словам, “попутешествовать по миру”. Она отправилась в Италию и проучилась два года в консерватории в Больцано. Потом была Джульярдская школа по специальности “концертмейстер-аккомпаниатор”. Как говорит Наталья: “В Америке этой специализации придают большое значение. В Джульярдской школе я специализировалась на изучении оперного и камерного песенного искусства”. За прошедшие восемь с половиной лет Наталья приобрела огромный опыт камерного музицирования. Она выступала с Ильдаром Абдразаковым, Саймоном Кинлисайдом, Полом Эпплби, последние семь лет - с сэром Брином Терфелем. Она живет в Нью-Йорке, работает ведущим педагогом-репетитором в Метрополитен-опере. На прошлой неделе мне удалось поговорить с Натальей, и она рассказала мне много интересного о сэре Брине и предстоящем концерте. Интервью с пианисткой читайте в следующем номере нашей газеты.

Nota bene! Концерт сэра Брина Терфеля и Натальи Катюковой состоится 2 февраля в 2.00 pm. Билеты на этот концерт и все спектакли Лирик-оперы сезона 2019-20 годов - на сайте http://www.lyricopera.org/home.asp, по телефону 312-827-5600 или в кассе по адресу: 20 North Wacker Drive, Chicago, IL 60606.



Фотографии к статье:

Фото 1. Сэр Брин Терфель. Фото - Митч Дженкинс/Courtesy of Deutsche Grammophon

Фото 2. Сэр Брин Терфель - Фальстаф. Фото - Дэн Рест

Фото 3. Сэр Брин Терфель - Дон Жуан. Фото - Дэн Рест

Фото 4. Сэр Брин Терфель - Суини Тодд. Фото - Дэн Рест

Даша Емельянова: “Пьеса, созвучная времени”. Беседа с актрисой

В рамках четвертого сезона проекта Stage Russia HD (продюсер - Эдди Аронофф) в январе 2020 года состоялась американская премьера телеверсии спектакля Новосибирского театра “Красный факел” “Дети солнца” по одноименной пьесе М.Горького в постановке главного режиссера Тимофея Кулябина. Любители театра в Чикаго и пригородах смогут посмотреть спектакль 16 февраля.



Московская премьера “Детей солнца” состоялась в октябре 2018 года на фестивале “Территория”. Спектакль номинирован на Российскую театральную премию “Золотая маска” в семи категориях: лучший спектакль малой формы, режиссура (Тимофей Кулябин), женская роль (Дарья Емельянова за роль Елены Протасовой), мужская роль (Павел Поляков за роль Павла Протасова), женская роль второго плана (Ирина Кривонос за роль Лизы), мужская роль второго плана (Андрей Черных за роль Бориса Чепурного), работа художника (Олег Головко). Вручение премии пройдет в Москве 15 апреля.

В эксклюзивном интервью вашему корреспонденту исполнительница роли Елены Николаевны, ведущая актриса театра “Красный факел” Дарья Емельянова рассказывает о волшебном “колпаке”, режиссерских тренингах, “банде” единомышленников, ролях, ожиданиях, надеждах...

Наш разговор состоялся в начале декабря. Даша только вернулась с репетиции спектакля “Жар и холод, или Идея г-на Дома” по пьесе Фернана Кроммелинка в постановке Александра Баргмана. Новая большая работа театра стала заключительной премьерой 2019 года. Пожелав актрисе удачи, я попросил ее вспомнить первую реакцию на предложение Тимофея Кулябина сыграть роль Елены Николаевны Протасовой в спектакле “Дети солнца”.

- Любое предложение Тимофея Александровича с моей стороны воспринимается с большим энтузиазмом. Каждая работа с ним - это новый опыт. А первая реакция всегда одна - страх и смятение, потому что он всегда предлагает что-то необычное. В этот раз он сразу предупредил: “Прочитали пьесу - сейчас будем ее переосмысливать и переделывать”. У нас акценты иначе расставлены, на передний план вышла семейная линия, на фоне которой и происходят все остальные события.

- У вас не было мыслей типа: “Почему Горький, кому он нужен сегодня, зачем за него браться...”?

- Вы знаете, я в этом плане ведома, особенно если меня ведет мой Мастер. Тимофей Александрович для меня действительно гуру. С него для меня начался театр. Он первый поверил в меня, предложил роли. Моя любовь и бесконечное уважение к нему остаются неизменными. Поэтому у меня не было таких мыслей. Мне, наоборот, показалось его предложение очень интересным.

- Вы столько лет работаете вместе и до сих пор на вы - “Тимофей Александрович”?

- Скажем так: “Тимофей Александрович, привет!”

- Кто она - ваша Елена Николаевна Протасова?

- На первом этапе мне хотелось сделать ее максимально особенной, уникальной женщиной. Любой актер старается развить своего героя, оправдать его. Мы рассуждали, чем она может заниматься. Она могла бы быть литературоведом, могла быть связанной с искусством... Однако в процессе репетиций я поняла, что Елена Николаевна - обычная, рядовая женщина. Безусловно, талантливая, даровитая, иначе Павел Протасов не был бы с ней. Она особенна своей теплотой, уважением к его идеям, поэтому, несмотря на все тяготы их бытовой жизни, она не уходит от него, а он так мается. Она очень земная. Ей хочется простых человеческих вещей и отношений.

- Ваша Елена Николаевна резонирует с сегодняшним днем?

- Я открою вам страшную тайну - к роли Елены Николаевны я худела в течение месяца. Мне казалось, что моя героиня - какая-то муза недооцененная, с особенно выступающими ключицами. А сегодня я понимаю, что Елена Николаевна живет среди нас. Я играю ее, исходя из моего сегодняшнего состояния. После недавнего спектакля мои знакомые женщины, положа ладони на грудь, восклицали: “Как же она переживает!”. Они говорили: “Почему он такой несправедливый? Ну гений-гений, но рядом с тобой живой, теплый человек. Ну обрати свой взор на нее”. То есть зрители воспринимают мою героиню здесь и сейчас.

- Ваш образ меняется от спектакля к спектаклю?

- Обязательно. “Дети солнца” для меня вообще парадокс. Когда мы выпустили премьеру, у меня было ощущение, как будто мы создали тело, но в нем нет крови. И только сейчас, с каждым новым спектаклем, происходит магия, возникает параллельная Вселенная. Как будто там каждый раз что-то зарождается, как будто мы, выходя на сцену, становимся абсолютно другими людьми. У Кулябина есть точная схема организации сценического пространства, которая помогает нам включаться.

- У “Детей солнца” небольшая история театральных постановок. Шумная премьера в театре Комиссаржевской 12 октября 1905 года, не менее шумная постановка в Художественном театре 24 октября 1905 года, спектакль у Таирова, где Лизу играла Алиса Коонен... Из недавнего прошлого так и вспомнить нечего. Разве что постановку Адольфа Шапиро в Малом театре в 2008 году. Как вы думаете, почему режиссеры неохотно берутся за эту пьесу?

- Мне кажется, сейчас необходима работа с текстом, подробное его осмысление. Это мало кому удается. Мы - дети сегодняшнего дня, и восприятие у нас сегодняшнее. Это непросто - сделать пьесу, созвучную времени. В спектакле звучит, на мой взгляд, великий монолог Протасова, составленный из нескольких монологов Джоббса. У нас поднимается тема разделения людей на первооткрывателей и обычных граждан, но это не звучит с позиции: я сверху, кто-то - снизу.

- Есть такое понятие - “кулябинский стиль”?

- Я думаю, кулябинский стиль был заложен с момента прихода режиссера в театр. Когда мы приступили к спектаклю “Без слов”, он вспомнил систему тренингов. Для нас это стало потрясением, мы как будто вновь превратились в студентов. Появились дополнительные волнения, стеснения, хотя, казалось бы, мы - пластичные артисты, должны в любую секунду уметь “впрыгнуть” в любое пространство. Например, спектакль “Онегин” был колоссальным опытом в плане тренингов: массовых и индивидуальных. Мы очень много разного пробовали. Мне была поставлена задача наблюдать за Павлом Поляковым - исполнителем роли Онегина. Тимофей Александрович усаживал меня в угол, спиной ко всем актерам. Он занимался с ними, а я должна была слушать только одного человека, настраиваться на него. Я сидела на стуле с завязанными глазами. Вокруг меня в разном ритме ходили люди. В какой-то момент мне надо было резко вскочить и поймать Пашу. Вот такие актерские этюды, к которым мы оказались не готовы. Я помню, Тимофей вывел меня с завязанными глазами в пространство сцены. Мне надо было пройти, не задумываясь, и найти даже не Онегина, а именно актера Павла Полякова. Первый раз у меня не получилось, но спустя месяц сидения в углу случилась сумасшедшая магия, и я все сделала. В спектакль это не вошло... В свое время Тимофей Александрович “сколотил банду”, которая переходит у него из одного спектакля в другой. На сцене у нас возникают определенные отношения. С Пашей мы не завели детей - у нас исключительно рабочие отношения, но если на восьмидесятилетие мне предложат опубликовать книгу воспоминаний, я бы написала нечто на тему “Моя сценическая жизнь с Павлом Поляковым”. В этом заслуга Тимофея Александровича. Он умеет создавать команду, он для меня лидер в этом плане. Он умеет нас накрыть своим волшебным “колпаком”. Иногда там очень мучительно, душно, хочется выбраться, но, как правило, мы находимся там с большим удовольствием. Не хочется выходить, и сложно потом возвращаться в реальность. Тимофей заряжает своей энергией и максимально включает нас в работу.

- Что вы делаете, если кулябинская трактовка не совпадает с вашей?

- Такие случаи бывают, но это не значит, что я права. У Кулябина есть уникальная черта: он очень чуток. На каком-то начальном этапе, когда он не может еще все четко сформулировать, он говорит: “Должно быть так. Я знаю”. И я ему верю. Я была свидетельницей одного эпизода. Когда мы делали сцену истерики Ирины в “Трех сестрах”, моя любимая партнерша Лида Ахметзянова пробовала разные варианты и все время что-то шло не туда. Тимофей ей обозначил точки, где она физически должна оказаться, и все получилось. Я не представляю, как это можно увидеть? У него есть это дарование. Мы привыкли ему доверять...

- Что в вашем случае означает актерская импровизация, и как она работает?

- Когда мы находимся в определенном рабочем режиме внутри материала, безусловно, импровизация существует. Даже в “Трех сестрах”, при том, что все буквально по звукам, шагам отмерено, выверено, и сложно представить, что какой-то новый звук где-то возникнет, тем не менее он возникает. Но мы настроены на ось, как идеальные жемчужины на ниточку, и с оси не слетаем. Есть моменты импровизации внутри монологов, сцен, есть постоянный поиск. Мы много раз играли “Три сестры”, но для меня колоссальным опытом стали двадцать спектаклей на гастролях во Франции. Безусловно, был момент усталости, но повторов не случалось. Мы играли каждый день, перерывов было очень мало, и вдруг совершенно неожиданно в спектакле стали открываться новые витки и возникать совершенно парадоксальные вещи. Я даже из этого опыта что-то привнесла в мою реальную жизнь, во взаимоотношения с родными.

- Я трижды брал интервью у Тимофея Кулябина. Последний раз я спросил у него: “Среди ваших авторов - Чехов, Пушкин, Шаламов, Горький, Ибсен. Где ваши современники, Тимофей?” Его ответ был таким: “Мне интересно работать на территории больших названий и имен, за которыми - большой опыт. У больших названий - “Три сестры”, “Нора”, “Дети солнца” - есть большой исторический и культурный бэкграунд, и мне интересно играть с ним, отключать его, изучать. Это диалог не только с текстом, но и с контекстом”. А для вас, Даша, интересен, выражаясь режиссерским языком, “диалог с контекстом”?

- Наверно, я здесь не так широко смотрю на вещи, как Тимофей Александрович. У меня сразу идет приближение. Кто-то спросил у меня однажды: “Какая из ваших героинь больше всего похожа на вас?” Мне показался этот вопрос странным, потому что все мои героини похожи на меня. В отличие от режиссера я смотрю на своих героинь под несколько другим углом. Прежде всего я исхожу из моего сегодняшнего опыта. Мы - актеры - уже работаем с подготовленным, переработанным материалом, через призму другого автора - такого же равноправного, как и первоисточник. Этот автор - наш режиссер. Нам приносят идеи, и мы с удовольствием их принимаем.

- Вопрос от любителя театра из Чикаго. Он не знает актрису Дарью Емельянову и на один день приезжает в “Красный факел”. Какой спектакль вы бы предложили посмотреть с вашим участием?

- Это все равно, что сказать, какой у меня любимый спектакль. Невозможно выбрать.

- Тогда расскажите, пожалуйста, в каких ролях вы заняты сегодня.

- Я играю Машу, Татьяну... Вообще, для меня, конечно, самая тонкая струна - Татьяна... Есть прекрасный спектакль “Довлатов. Анекдоты” по произведениям Сергея Довлатова, есть родившийся из этюдов замечательный спектакль Кулябина и Ирины Ляховской “Без слов”. Он идет уже около десяти лет, не сбавляет оборотов и каждый раз обретает что-то новое, развивается. У нас есть спектакль “Только для женщин”. Это история о том, как бригада сталеваров решила заработать денег и устроила стриптиз. Я играю в спектакле роль Гленды. Это забавно... Каждая роль важна, каждая роль интересна. К сожалению, спектакль “KILL”, где я играю Луизу Миллер, покинул наш репертуар. Вот на него я бы, наверно, позвала... Недавно по техническим причинам репертуар покинула “Гедда Габлер”. В моей истории это первый раз, когда так провожали спектакль. Он абсолютно, стопроцентно работал. Это было очень важно. Я бы не хотела наблюдать сцен умирания спектакля...

- Я понял, надо приезжать в Новосибирск и пересматривать все спектакли с вашим участием!

- Конечно. Тогда и возникнет подробная тема для разговора.

- За роль Елены Николаевны вы номинируетесь на премию “Золотая маска”, и я от души желаю вам успеха. Это ваша третья - после Татьяны и Луизы - номинация. Как вы думаете, есть шансы на победу?

- Честно скажу, не уверена. Я посмотрела список номинантов. Среди них - просто потрясающие актрисы... Вы знаете, я, наверно, странно отношусь ко всем наградам. Если бы мне предоставили выбор между ролью в следующем спектакле Кулябина или победой на “Золотой маске”, я бы выбрала работу с Тимофеем. В этом - жизнь, рост, движение. В нашей максимально подвижной профессии важно не останавливаться, каждый раз преодолевать себя, пространство, окружение... Мы - люди амбициозные, плох тот солдат, который не мечтает стать генералом. Мы - люди эмоциональные. Поэтому я, скорее, за хорошую роль, чем за “Золотую маску”, хотя мне, безусловно, приятно, что наш спектакль представлен в семи номинациях. Это очень круто.

- Гедда Габлер в "KILL", Татьяна в “Онегине”, Маша в “Трех сестрах”... - во всех спектаклях Кулябина последнего времени именно вы играете главные роли. Это позволяет сделать вывод, что вы - его актриса, вы олицетворяете кулябинский взгляд на женские образы. Если я скажу, что актриса Дарья Емельянова - талисман успеха спектаклей Кулябина, - это будет правда или преувеличение?

- Это будет максимальное преувеличение. Во-первых, я бы сама не хотела такого определения. Я бы хотела идти вперед, двигаться в разных направлениях. А потом я считаю, что талисманом успеха спектаклей Тимофея Кулябина является сам Тимофей Кулябин: его сердце, мозг, дух, настрой, его уникальная трудоспособность. Я не могу осознать, насколько он организует свое время, не понимаю, как его хватает на общение с родными людьми и с миром. Но он с ним общается, он - человек сегодняшнего дня и очень остро чувствует проблематику сегодняшнего дня, озвучивает и обнажает ее... Я не буду лукавить. Мне хотелось бы регулярно принимать участие во всех постановках Тимофея Александровича, и желательно - в больших ролях. Но в целом его сила в команде. Когда мы делали спектакль “KILL”, у меня случилось помутнение, я буквально билась головой о стену от непонимания, куда он меня ведет. У меня не хватало опыта: как сценического, так и жизненного. Я помню, он тогда сказал: “Когда мы соберем спектакль и войдем в режим прогона, ты все поймешь”. Честно признаюсь, мне сложно было в это поверить. Он очень подробно выстраивал каждую сцену с моими партнерами, а мной фактически не занимался. В итоге в режиме прогона случилось невероятное. Он так плотно сплел вокруг меня паутину, что остался только вопрос моего восприятия. В этом и было зарыто зерно. Поведение Гедды - это постоянное удивление от того, что происходит вокруг. Ей ничего не оставалось, кроме как сделать то, что она сделала... Удивительно, как работает механизм “Трех сестер”, удивительно то, как мы слышим и понимаем друг друга в “Онегине”. Там есть центральный персонаж, а есть окружение, которое тоже находится в зоне постоянного внимания. Окружение создает определенное настроение. Это называется - КО-МАН-ДА! Не зря в свое время “Три сестры” были отмечены именно этой наградой на “Золотой маске”.

- Я видел два спектакля вашего театра - “Онегин” и “Три сестры”, и могу подтвердить: ансамбль ваш действительно очень слаженный. У вас наверняка есть чувство локтя товарища. Если что-то пойдет не по плану, коллега подстрахует, поможет, вытянет... Мне кажется, вам очень комфортно находиться на сцене с этой командой, правда?

- Да, конечно. И моменты с “чувством локтя товарища” случаются регулярно. Для меня это дорогого стоит. В спектакле “KILL” есть одна жестокая сцена, когда мой партнер, актер Илья Музыко, игравший мужа Йоргана Тесмана, вынужден меня толкать и применять силу. Я понимала, что он одной рукой меня толкает, а другой - держит. При этом не сбавляет градуса. Я испытывала в этот момент двоякие чувства. Есть сценическое поведение моей Гедды, и в то же время я внутренне улыбалась и обнимала партнера. Качели, две параллельные реальности, которые дают дополнительную энергию. Действительно, так происходит регулярно.

- Оборотная сторона этого - зона комфорта убаюкивает, расслабляет. Мне бы хотелось посмотреть на вас вне этой зоны. Может быть, с другими партнерами, с другим режиссером, в другой стилистике... Вы готовы на это?

- Вы правы, мне не хватает опыта работы с другими режиссерами, хотя в этом году у меня две роли в некулябинских спектаклях. Первая - в спектакле Артема Находкина “Раздражение”: остро характерная роль сумасшедшей женщины, убивающей своего мужа. Спектакль идет в режиме монолога, около сорока пяти минут. Спектакль оригинальный: режиссер сделал основу, а дальше уже все зависит от меня... Вторая роль - Фели в спектакле “Жар и холод...” в постановке Александра Баргмана. Совсем другой образ, другой характер. Сейчас моя героиня - то ли муза, то ли повелительница птиц, то ли Робинзон, сидящий на ветке дерева. Я еще в процессе становления роли. Это новая форма и новый опыт для меня... Дальше планируется Брехт. В спектакле Глеба Черепанова “Карьера Артуро Уи” у меня небольшая, но очень интересная роль. (Премьера спектакля намечена на 27 марта. - Прим. автора.)

- В марте вы дали большое интервью Олегу Циплакову (ОКОЛОтеатральный журнал). Мне понравился заголовок: “Лично я готова быть брошенной в топку Кастеллуччи”. О Кастеллуччи мы еще поговорим, а теперь о другом. Меня задела последняя фраза в этом интервью: “В театре мне сейчас не хватает работы”. Вы знаете, со стороны все выглядит очень благополучно. С 2004 года вы сыграли в “Красном факеле” тринадцать ролей, в среднем - по роли в год. И вместе с тем вы жалуетесь на недостаток ролей…

- Некоторое лукавство, да? Ну вот я играю Фели. У меня четыре сцены. Мой персонаж появляется и меняет ход истории, но на самом деле в этой большой работе моя роль не такая большая. Я сижу, любуюсь партнерами и... голодаю. Я по-хорошему завидую актерам, которым дают разноплановые роли, а у меня все в одном ключе - женщина со сложной судьбой, муж бросил или умер, или она сама скоро умрет... В общем, есть повод поплакать. Когда я давала интервью моему дорогому другу Циплакову, я не лукавила. Мне хочется разноплановости, не хватает объема. Я всегда голодная. Я продолжаю настаивать на этом.

- Это вечная актерская проблема - недостаток ролей. Как преступно мало играла Раневская, как сегодня мало играют Фрейндлих, Неелова, все наши великие актрисы...

- Абсолютно с вами согласна. Это больная тема. Кто-то скажет: “Что за безобразие?! Есть прекрасные актрисы, которые по тем или иным причинам выпали из обоймы и вообще не работают. Какое она имеет право так говорить?” Но, черт возьми, я не могу по-другому. Да, я всегда хочу работать, хочу новых ролей.

- Теперь о Кастеллуччи. Вы бы “согласились быть брошенной в его топку”. А вы бы согласились поработать с ним, скажем, год, если бы для этого надо было уйти из “Красного факела”, бросить Новосибирск, весь ваш привычный мир, работать в другом окружении..?

- Вы перечислили все то, что я бы, наверно, готова была бы бросить, кроме одного - сына. Я понимаю, насколько я нужна ему. И вот здесь уже возникает вопрос. Да, я актриса, но прежде всего я - мама. Я уже сама себе не принадлежу. В этом моя сила и в этом моя слабость. Если говорить про такие судьбоносные решения, на данный момент я не готова вам однозначно сказать. Я безмерно восхищаюсь Кастеллуччи. У меня к нему разные чувства: страх, почтение, обожание... Я не настолько с ним знакома, не смотрела все его работы, но то, что я видела, произвело сильное впечатление. До сих пор помню “Трилогию” - спектакль Кастеллуччи, который нам показал Тимофей Александрович. Хотя по большому счету для Кастеллуччи актер не так важен.

- Мне тоже кажется, что для Кастеллуччи актеры - всего лишь материал осуществления режиссерских идей. А если бы вам предложили поехать в Москву на определенный проект, на главную роль в спектакле, скажем, Бутусова, Женовача, Богомолова, Серебренникова, вы бы согласились? На главную роль, в которой эти мастера хотели бы видеть именно вас!

- (Долгая пауза.) Я проверяю себя. Конечно, я бы хотела этого опыта, но я бы хотела иметь возможность продолжать работать с Кулябиным. Для меня очень важно то, что он делает в драматическом театре, важны способ, темы и работа персонально с ним.

- Я пытаюсь вытащить вас из зоны комфорта, а вы пытаетесь остаться...

- Поверьте, работать с Кулябиным - это максимально НЕкомфортно. Тимофей работает со мной очень нестандартно. Я бы сформулировала это, как определенные манипуляции. Я чувствую, что он меня ведет где-то очень жестко, где-то - даже жестоко, где-то - отчаянно. Но эта манипуляция никогда не переходит границу. Мне нравится, что Тимофей каждый раз бросает меня лицом куда бы то ни было, будь это то грязь, дерьмо или стена. Только тогда рождается какая-то сущностная вещь, какая-то тема начинает звучать. Когда я играю простую русскую женщину Лену Протасову или молодую романтичную Таню Ларину, или обреченную на смерть Гедду Габлер, или эгоистичную и в то же время подлинно чувствующую и переживающую Машу, он каждый раз заставляет меня чувствовать себя не собой. Это все максимально некомфортно и максимально сложно. Он осуществляет со мной какой-то адский эксперимент. Мне это нравится не потому, что я - мазохистка, а потому что именно так, я считаю, должен рождаться спектакль. Именно так, подлинно, без поддавков, ужимок и масочек, костюмов и шляпочек... А уже потом, когда есть основа и суть образа, возникают внешние оформления... Но тот список режиссеров, который вы привели, я запишу. Сделать по одному проекту с каждым я бы согласилась. Или пусть они приезжают к нам в “Красный факел”. У нас много достойных актеров. Вся труппа - одни сплошные достойные актеры. Мы могли бы поэкспериментировать.

- С чего началась ваша любовь к театру?

- Я не расскажу вам красивую романтичную историю типа: “В пять лет я выступала зайчиком-белочкой-лисичкой на утреннике, мне понравилось, я увлеклась театром и решила пойти в актрисы”. Нет, у меня все получилось очень странно. Я увлекалась спортом и совершенно не грезила театром. Всегда была очень замкнутой, асоциальной девочкой. Одно время даже увлекалась нирваной, “лайт-версией”. Начала курить и пряталась от компаний. Как-то так, сама с собой. Мне казалось, что мой путь - воин-одиночка. Случилась абсолютно банальная вещь: к нам в школу пришла девушка и предложила детям посетить театральную студию. Первое, что я сказала, придя на занятия: “У меня есть несколько комплексов, и я бы хотела их побороть”... В Театральное училище я поступила, даже не закончив школу. Отучилась десять классов и не пошла в одиннадцатый. Забрала документы и пошла учиться на актрису... Единственный момент, который я вспоминаю из времен осознанной юности. Я принимала участие в конкурсе чтецов, читала стихотворение Ахматовой “Белый дом”. Я начала достаточно вяло, поняла, что аудитория меня не слушает, и что-то внутри переключилось. Я не помню, в каком режиме прочитала стихотворение, но поймала кайф, когда на меня посмотрели и меня услышали. Актерство - это наркотик. Мы выходим на сцену, потому что нам это нравится.

- Вы хотели бы, чтобы ваш сын Сережа пошел по вашему пути?

- Я пока об этом не думала. Ему только десять лет. Мы пробуем разные направления: гитара, кибершкола, развивающие игры... Он занимается и видеоблогерством, и легкой атлетикой. Всего по чуть-чуть. Я хочу, чтобы он был счастлив, а какую дорогу выберет, не так важно. Я поддержу его в его выборе.

- У него есть еще время выбрать профессию.

- А у меня - свыкнуться с его выбором.

- Что он говорит о маме-актрисе? Критикует часто?

- Он, скажем так, немногословен в оценке моей работы. Но, мне кажется, он гордится. У нас на здании театра много афиш, а рядом - школа. Ребятишки проходят, видят мои фотографии, говорят про маму-актрису. Мне кажется, Сереже приятно это слышать... Он меня контролирует. Когда я прихожу на какие-то школьные мероприятия, просит меня одевать платье, красить губы красной помадой. “Я хочу, чтобы ты была особенно красивая.” Мне это нравится.

- Даша, наш разговор будет неполон, если я не спрошу вас о благотворительном проекте “Будьте добры”.

- Нашему проекту - десять лет. Он проходит на базе театра “Красный факле”. Мы собираем игрушки, подарки, денежные взносы Дому ребенка N1, где живут малютки от нуля до четырех лет.

- Как можно помочь проекту?

- Наш проект дружит с замечательным Фондом Константина Хабенского, который помогает больным ребятишкам. Если есть желание помочь, мне кажется, целесообразней направить средства туда. (Реквизиты Фонда вы найдете на сайте https://bfkh.ru/help/bank/. - Прим. автора.) Константин создал в Новосибирске театральную студию и продолжает ее курировать. Дети из студии участвуют в наших благотворительных концертах.

- Совсем недавно Хабенский выступал в Чикаго. С Цыпкиным они играли шоу “The Best и новые рассказы” в рамках проекта “БеспринцЫпные чтения”.

- Я обожаю Цыпкина! Благодаря его сборнику я открыла невероятное количество современных интересных авторов. Мы с моей подругой, актрисой Катей Жировой (в “Детях солнца” она играет Меланию) сделали чтецкую программу по потрясающим рассказам Наринэ Абгарян, ее циклу книг “Берд”. В ноябре была премьера. Видите, как все циклично, все завязано. Тесен мир...

- Даша, каким был для вас 2019 год, и какие планы, надежды вы строите на год 2020?

- Я благодарна 2019 году за то, что он был таким сногсшибательным во всех смыслах этого слова. Мне кажется, я обрела себя в новом качестве. Сейчас у меня - новый старт. Не хочу ничего планировать, не хочу загадывать на 2020 год. Я просто желаю себе и всем моим коллегам, чтобы было много интересной, большой работы с большими, интересными режиссерами. Желаю себе невероятных сюрпризов и предложений. Пусть будет так!



Nota bene! В “большом” Чикаго спектакль “Дети солнца” Новосибирского театра “Красный факел” демонстрируется 16 февраля в 12.55 pm в кинотеатре “Regal Lincolnshire” (300 Parkway Drive, Lincolnshire, IL 60069, https://www.regmovies.com/theatres/regal-lincolnshire-imax/0345#/buy-tickets-by-cinema?in-cinema=0345&at=2020-01-11&view-mode=list) и 16 февраля в 2.00 pm в Wilmette Theatre (1122 Central Ave, Wilmette IL, 60091, https://ticketing.us.veezi.com/purchase/13497?siteToken=bclQlQh1gkmW47aQVQljkg%3D%3D). Все новости о проекте Stage Russia HD – на сайте https://www.stagerussia.com/.



Фотографии к статье:

Фото 1. Дарья Емельянова. Фото предоставлено пресс-службой театра

Фото 2. Дарья Емельянова в спектакле “Дети солнца”. Фото - Stage Russia

Фото 3. Дарья Емельянова в спектакле “Онегин”. Фото - Stage Russia

Фото 4. Дарья Емельянова в спектакле “Три сестры”. Фото - Виктор Дмитриев

Фото 5. Дарья Емельянова в спектакле “KILL”. Фото предоставлено пресс-службой театра