3 + 2 +...? Риккардо Мути и ЧСО: позади три года. Что дальше?

В мае 2008 года после почти четырехлетнего поиска президент Чикагского симфонического оркестра (далее - ЧСО) Дебора Раттер объявила, что с 2010 года новым музыкальным руководителем коллектива станет Риккардо Мути. Контракт с выдающимся итальянским дирижером был подписан в Зальцбурге. Раттер со смехом рассказывала, как она не могла дождаться окончания обеда. Пока не принесли счет, маэстро отказывался даже смотреть на контракт. Не зря он называет себя итальянцем “на тысячу процентов”! Ужин в Италии – дело серьезное, серьезнее любого контракта будет! (Кстати, Мути предпочитает итальянскую кухню любой другой, а в числе любимых ресторанов называет “Сан Пьетро” в Нью-Йорке и “Spiaggia” в Чикаго. То же и с машинами. Самые любимые – итальянские спортивные. Ну а про футбольный клуб и говорить не приходится – конечно, итальянский: “Наполи”.)

Время бежит быстро, и в июне 2013 года закончился третий сезон маэстро с ЧСО. Контракт Риккардо Мути с оркестром истекает в июне 2015 года. Впереди – еще два сезона, но уже сегодня все чаще и чаще возникает вопрос, что будет дальше. Предложат ли маэстро продлить контракт еще на пять лет, и продолжится ли сотрудничество оркестра с одним из лучших дирижеров мира? Ответа на эти вопросы пока нет. Пока Риккардо Мути улетел в Италию. В этом месяце он дирижирует в Римской опере “Набукко” Дж.Верди, в августе маэстро ждет Венский филармонический оркестр (“Реквием” Дж.Верди на Зальцбургском музыкальном фестивале). Новая встреча Риккардо Мути с ЧСО состоится в сентябре.

Во время двухмесячного “антракта” мне бы хотелось вспомнить, какими были для оркестра эти три года.

 

Первый концерт Риккардо Мути с ЧСО в качестве музыкального руководителя состоялся в сентябре 2010 года. В том же году маэстро стал “Музыкантом года” по версии журнала “Musical America” и тогда же был выпущен первый совместный диск Мути и ЧСО. Для первой записи итальянский маэстро выбрал одно из своих самых любимых произведений - гениальное творение Джузеппе Верди “Реквием”. Мути собрал блестящий состав исполнителей: Ольга Бородина, Барбара Фриттоли, Марио Зеффири, Ильдар Абдразаков. В феврале 2011 года запись, сделанная в Симфоническом центре 15-17 января 2009 года, была удостоена двух премий “Грэмми”: за лучший классический альбом и лучшее хоровое исполнение (спасибо многолетнему хормейстеру Чикагского симфонического хора Дуайну Волфу). 

С 18 по 27 апреля 2012 года ЧСО под управлением Риккардо Мути провел успешные гастроли в России и Италии. Впервые с 1990 года оркестр выступил в Москве и Санкт-Петербурге. В сентябре 2012 года ЧСО выступил на открытии сезона в нью-йоркском Карнеги-холл.

Мне запомнились почти все концерты Риккардо Мути и ЧСО. Было много музыки из разных стран и эпох: от барокко до современности. Бах, Гайдн, Моцарт, Вивальди, Вагнер, Верди, Мендельсон, Бетховен, Брамс, Брукнер, Прокофьев, Шостакович, Скрябин, Мартину - только некоторые из имен!

Мути существенно расширил репертуар оркестра. Вспомним мировые премьеры сочинений молодых композиторов – резидентов оркестра - Мейсона Бэйтса и Анны Кляйн, пьесу “Космическая одиссея” живущего в Лондоне русского композитора Дмитрия Смирнова, которую оркестр исполнял в России и Италии. Риккардо Мути часто исполняет музыку своего учителя, замечательного композитора Нино Рота. Я очень люблю ее и воспринимаю как личный подарок маэстро концерт, в котором прозвучала музыка к фильмам Федерико Феллини и Лукино Висконти.

Последними концертами Мути в этом сезоне стали духовные сочинения А.Вивальди, В.А.Моцарта и Дж.Верди. Маэстро сказал, что был шокирован, узнав, что Магнификат Вивальди исполнялся впервые в истории оркестра. Для маэстро это сочинение относится к числу самых важных в истории музыки. В прошлом году он исполнял его в Ватикане перед тогдашним Папой Римским Бенедиктом XVI.

Огромным событием в музыкальной жизни Чикаго стало концертное исполнение шедевра Джузеппе Верди “Отелло” (апрель 2011 года). Мути убежден: “Исполнение оперы симфоническим оркестром - фундамент, на котором строится остальная музыка. Это дает возможность оркестру расти в профессиональном отношении. Музыканты слушают друг друга, взаимодействуют друг с другом, понимают друг друга, оркестр и солисты действуют сообща, сливаясь в музыке”. В начале будущего сезона традиция концертного исполнения опер будет продолжена, и мы услышим вердиевский “Макбет”. В главной партии в Чикаго дебютирует итальянский баритон уругвайского происхождения Дарио Солари. В “Макбете” примут участие два российских исполнителя: в партии леди Макбет – сопрано Татьяна Серьян, в партии Банко - бас Дмитрий Белосельский.

 

Как-то после одной из репетиций с ЧСО Рихард Штраус сказал: “Господа, репетицию, которую мы провели с вами сегодня утром, никак нельзя назвать работой. Это огромное удовольствие, и я от всего сердца благодарен вам за него”. Сколько выдающихся музыкантов – солистов и дирижеров – могли бы повторить эти слова за более чем столетнюю историю Чикагского оркестра?! Высочайший уровень профессионализма, идеальная ансамблевая слаженность и, конечно, особый чикагский звук, с первых секунд поражающий полнотой, объемом и каким-то суперстереофоническим качеством, - вот что выделяет ЧСО в ряду других оркестров. И сколько бы ни говорили о глобальной унификации звучания симфонических оркестров, чикагский звук не спутаешь ни с каким другим.

Приезд Риккардо Мути открыл новую страницу в славной истории оркестра. Начиная с первой репетиции, между дирижером и оркестром установились дружеские взаимоотношения. Итальянский темперамент, помноженный на острый ум и чувство юмора, нашли в Чикаго благодатную почву. Даже замечания он облекает в такую яркую форму, что не прислушаться к ним просто невозможно. “Весь мир знает, что вы – самый мощный оркестр в мире. Теперь давайте покажем миру, что вы можете звучать мягче всех”, - говорил дирижер оркестру на репетиции увертюры к опере Джузеппе Верди “Сила судьбы”. А в начальных тактах Второй сюиты из балета Мануэля де Фальи “Треуголка” дирижер остановил оркестр со словами: “Вы звучите так, как будто слишком плотно пообедали. Даже для испанской музыки это слишком. Испанцы, конечно, ленивый народ, но не до такой же степени?!”

Когда на одном из первых концертов после Третьей части Шестой (“Патетической”) симфонии П.Чайковского раздались аплодисменты, Мути обратился к аудитории со следующими словами: ”Когда вы приходите на концерт слушать музыку, пытайтесь идти за ней. В Шестой симфонии есть своя музыкальная логика: от радости к трагедии, от веселья к траурному финалу, полному отчаяния и разочарования. Когда Чайковский писал Шестую симфонию, он знал, что она станет его последним произведением”. Аплодисменты зрителей и последовавшие за ними комментарии Мути прервали
музыкальную последовательность Симфонии. Некоторая часть публики, возможно, посчитала слова Мути оскорбительными, однако это стало хорошим уроком для слушателей, и Финал - лирическая исповедь и реквием Чайковского – слушался залом на одном дыхании. Кстати, было бы интересно попросить маэстро сравнить уровень подготовленности американской и европейской аудиторий. Возможно, это удастся сделать в следующем сезоне.

После одной из первых репетиций ассистент концертмейстера ЧСО Дэвид Тейлор сказал: “У меня было такое чувство, что я знал Риккардо Мути всю жизнь. Надеюсь, мы еще много сделаем с этим замечательным музыкантом”. О маэстро говорит концертмейстер группы гобоев оркестра Евгений Изотов: “Мути – феноменальный дирижер. У нас с ним сложились очень хорошие взаимоотношения. Как творческие, так и личностные. Мути – фигура харизматичная. В этом отношении она равновелика самому оркестру. Надеюсь, что наше сотрудничество продолжится еще долгие годы”. Контрабасист Роб Кэссинджер добавляет: “Всего несколько человек на планете можно назвать гигантами дирижирования. Риккардо Мути – один из них. Для меня работа с ним - огромная радость”. А вот слова многолетнего концертмейстера оркестра Сэмюэля Магада: “Маэстро Мути – талантливый дирижер. Ему подвластна любая музыка. Будущее оркестра в надежных руках!”

 

16 июня маэстро Риккардо Мути дал развернутое интервью музыкальному критику радиостанции WFMT 98.7 FM и газеты “The Chicago Sun-times” Эндрю Патнеру. Интервью это примечательно тем, что впервые дирижер не только говорил о предстоящих программах, но и подвел некоторые итоги своего сотрудничества с оркестром, и даже заглянул в будущее. Перед вами – наиболее интересные цитаты из интервью музыканта. 

На прямой вопрос Патнера, можем ли мы надеяться на продолжение сотрудничества  маэстро с ЧСО, Мути ответил: “Я думаю, да. Окончательного решения нет, но нет и никакого резона останавливать наши взаимоотношения с оркестром. Я люблю Чикаго, мои дети любят Чикаго. Я думаю, что это фантастическое место, где можно работать и жить. Мне комфортно находиться здесь. Конечно, с моим возрастом я становлюсь домоседом. В моей дирижерской комнате в Симфоническом центре фотографии Неаполя и костела Фредерика фон Штауфена... Одно из моих желаний - сделать Рим и Чикаго городами-побратимами. Я думаю, это было бы важно для обоих городов. Один – технологически продвинутый, другой – центр культуры. Оба города должны быть вместе: старый и молодой”.

“Когда я пришел в ЧСО в 2007 году (я не дирижировал им с 1973 года), я еще не знал, что началась новая страница моей жизни. После первой же репетиции я понял, что этот коллектив способен выполнить любую мою музыкальную просьбу. Не потому, что все мои слова правильны, а потому, что музыканты верят в мой подход к исполняемому произведению. Мы выступили вместе в европейском туре, и наши совместные концерты оказались очень успешными. Когда я вернулся, наши взаимоотношения упрочились. Конечно, есть президент оркестра, совет директоров, менеджмент, но я хотел бы подчеркнуть роль оркестра. Если музыканты не хотят работать с дирижером, не помогут ни совет директоров, ни президент, ни менеджмент... Мы с оркестром “коснулись” разных произведений и исполняли их с энергией, желанием, душой. Эти концерты показали, что ЧСО является тем инструментом, с которым мне хотелось бы продолжать исполнять музыку в будущем... Я не люблю бегать по оркестрам. Мне достаточно Венского филармонического и Берлинского филармонического. (В скобках замечу, что с обоими оркестрами у Риккардо Мути давно сложились особые отношения. С Wiener Philharmoniker они вместе уже сорок два года! На концерте, посвященном стопятидесятилетию коллектива, музыканты оркестра в знак уважения и любви преподнесли Мути золотое кольцо - символ брака между оркестром и дирижером – и сделали маэстро почетным членом Венского оркестра.) Мне кажется, звук чикагского оркестра приближен к моей идее о том, каким в идеале должен быть звук. Это симбиоз звука Венского оркестра с глубиной, силой, физической энергией чикагских музыкантов. Звук ЧСО уникальный.”

“Я горжусь тем, что моя карьера (я употребляю это ужасное слово) сложилась благодаря оркестрам. Флоренция, Лондон, Филадельфия, Милан, Чикаго – музыканты оркестров этих городов просили меня сотрудничать с ними.” Здесь будет уместно вспомнить оркестры, которыми руководил Риккардо Мути: “Maggio Musicale Fiorentino” (1968-1980 годы, Флоренция), Лондонский филармонический (1972-1982 годы; итальянский виртуоз сменил на этом посту Отто Клемперера), Филадельфийский симфонический оркестр (1980-1992 годы; этот оркестр достался ему из рук Юджина Орманди), оркестр “Filarmonica della Scala” и театр “Ла Скала” (1986-2005 годы, маэстро возглавлял театр больше, чем кто бы то ни было в истории).

“Говорят, что итальянцы хороши для исполнения только итальянской музыки. Это не так. В Италии еще до Тосканини сложилась глубокая традиция исполнения музыки Вагнера. Италию с Вагнером познакомил Анджело Мариани из Равенны. Он представил “Лоэнгрин” в Болонье. В числе зрителей были Верди и Бойто. В Болонье сохранилась партитура, на которой Верди писал свои комментарии к опере, не всегда дружественные. Например, такой: “Слишком длинно”... Джузеппе Мартуччи – композитор, чьи произведения я исполнял в Чикаго – впервые продирижировал “Тристаном и Изольдой”. А потом были оперы, которыми дирижировали Тосканини и Фуртвенглер в Ла Скала... Вагнер любил итальянскую традицию cantabile. Очень часто в немецких исполнениях этого не сушествует. Тяжело, не очень понятно, что происходит в контрапункте в других линиях. А мы поем все ноты. Так было при Тосканини и Викторе Де Сабата. Исполнение “Тристана и Изольды” с дирижером Де Сабата считается в Байрейте эталонным за всю историю фестиваля... Есть традиция “тяжелого” исполнения немецкой музыки. Если вы послушаете записи Ганса Кнапперсбуша, вы услышите там эту “тяжесть”. Но у Эриха Клайбера (отца Карлоса Клайбера) все выглядит гораздо мягче. То же самое с записями Караяна. Мне кажется, тяжесть и педалирование акцентов в определенных произведениях немецкой музыки появилось во время правления нацистов, чтобы подчеркнуть ВЛАСТЬ! Эта традиция сильно преувеличена и даже окарикатурена, как в случае ritardando в Пятой симфонии Бетховена. Как будто мы накануне землетрясения... Если Бетховен хотел указать исполнителю на ritardando, он делал это. Нет повода педалировать отдельные ноты, замедляя и преувеличивая звук. Это Германия, “Sturm und Drang” (“Буря и натиск” - период в истории немецкого искусства. Представителями этого периода являются И.В.Гете и Ф.Шиллер. – Прим. автора.) Стилистически более точные подходы были даны в записях семидесятых годов. Они расставили верные акценты... Никто точно не может сказать, как должно быть, но играть Генделя так же, как играют обычно Рахманинова, нельзя.”

“В США часто используются слова: “малеровский оркестр” или “брукнеровский оркестр”. Я считаю, что в руках настоящего дирижера когда оркестр исполняет музыку Малера, он звучит как малеровский оркестр, а когда играет Брукнера – как брукнеровский. Есть оркестры с большими ресурсами, и есть дирижеры, знающие, как использовать эти ресурсы. Тосканини любил говорить фразу, ставшую знаменитой: “Нет плохих оркестров - есть плохие дирижеры”. Правда, он не дирижировал большинством оркестров. (Смеется).”

“Я уверен, что в будущем в мире останутся только четыре-пять оркестров, которые смогут быть по-настоящему конкурентоспособными, оркестры, представляющие сливки музыкальной культуры. В Европе – это наверняка Венский филармонический и Берлинский филармонический оркестры, оркестр из Лондона, два американских оркестра, один из оркестров России. Эти оркестры станут настоящими послами музыки в мире. Есть другие хорошие, даже выдающиеся оркестры, но они остаются локальными. Например, Дрезденская штаатскапелла, оркестры Кельна, Лейпцига, великолепный оркестр Баварского радио. У них нет харизмы, которая есть, скажем, в оркестре Берлинской филармонии.”

“Сейчас везде принято говорить о культуре. “Надо поднимать культуру”, “надо развивать культуру”... Чем больше мы говорим о культуре, тем больше правительство сокращает на нее деньги. Поскольку денег становится все меньше и меньше, в будущем сократится количество оркестров, которых будут приглашать на гастроли. А для ЧСО зарубежные поездки чрезвычайно важны. Южная Америка – регион, который поднимается экономически и становится все более заметным на политической карте мира. В Чикаго находится огромное количество испаноязычных жителей. Мы можем напрямую налаживать контакты с Мексикой и всем регионом. Другое направление – восток: Китай, Корея, Япония.”

“Сколько бы я ни дирижировал тем или иным произведением, перед каждым следующим концертом я снова перелистываю партитуру и думаю, что было не так в прошлый раз, что можно улучшить или изменить, как сделать игру оркестра лучше. Конца этому в моей профессии, к счастью, нет.”

“Я читаю рецензии критиков. Я хочу понять, какое впечатление производит игра оркестра. И Святослав Рихтер всегда читал рецензии. Иногда говорил: “Нет, я не согласен с этим”. Или: “Это правильно”. Так и со мной. Если я не согласен с критиком и я убежден в правильности того, что я делаю, я буду продолжать это делать. В другом случае, если я считаю, что критик прав, я прислушаюсь к нему. Все зависит от интеллигентности и образованности пишущего.”

“Я совершенно не согласен с критиками, которые говорят, что современный симфонический оркестр слишком велик для исполнения музыки Моцарта. Из письма Моцарта к своему отцу мы знаем, как он был счастлив, когда на одном концерте в Мангейме в оркестре было десять контрабасов и восемь фаготов. Дело не в количестве инструментов, а в стиле исполнения! В оркестре могут быть три контрабаса, которые будут звучать, как двигатель грузовика, или двенадцать, звучащие как ангелы. Сальери как-то дирижировал ораторией Гайдна “Сотворение мира”. Общее количество хора и оркестра составило ровно тысячу человек! Я прочитал это в бумагах в библиотеке в Вене. Там сохранились все документы, даже суммы гонорара исполнителям. Конечно, когда в следующем сезоне мы исполним Пятую симфонию Шуберта, я приглашу в состав первых скрипок не шестнадцать музыкантов, а двенадцать. Но иногда музыка сама раскрывает некоторые неожиданные аспекты в использовании разных вариантов с составами. В прошлом году финальный концерт Музыкального фестиваля в Равенне я закончил мотетом “Ave verum corpus” В.А.Моцарта. Двести человек из разных стран мира исполнили эту прекрасную музыку. Казалось, “Ave verum…” исполняет сама Вселенная!”

 

Риккардо Мути артистичен, изыскан, придирчив, требователен и строг во всем, что касается работы. Он готов часами сидеть над одной музыкальной фразой, добиваясь совершенства. “В моем возрасте мне не нужно уже бороться за власть или успех. Я просто хочу профессионально заниматься любимым делом,” - подчеркивает дирижер.

Риккардо Мути – Личность, каких немного в современном мире. Я очень надеюсь, что администрация ЧСО в скором времени примет единственно правильное, естественное решение и предложит маэстро продлить “чикагский роман” еще на пять лет. Несмотря на пятидесятилетний опыт, обилие наград и титулов, музыка для него по-прежнему таит в себе немало неожиданного. Риккардо Мути по-прежнему увлечен музицированием, а это значит, что у нас с вами впереди еще много интересного!

 

Фотографии к статье:

Фото 1-5. Дирижирует Риккардо Мути. Все фотографии – Тодда Розенберга

Фото 6. Риккардо Мути. Фото Криса Ли