Свершилось! После почти четырехлетнего поиска подходящей кандидатуры президент Чикагского симфонического оркестра (далее - ЧСО) Дебора Кард объявила, что новым музыкальным руководителем коллектива станет всемирно известный итальянский дирижер маэстро Риккардо Мути.
Еще в начале сентября прошлого года Мути категорически опровергал любые предположения о возможности его назначения на пост музыкального руководителя не только Чикагского, но и любого другого американского оркестра. Он гордо заявлял журналистам: “Я на ноль процентов американец, на сто процентов европеец и на тысячу процентов итальянец”. Его тон изменился после месяца, проведенного с Чикагским оркестром. Две недели Мути дирижировал концертами в Симфоническом центре и две недели провел с оркестром в Европе.
Дебора Кард рассказала журналистам, что она впервые встретилась с маэстро Мути в начале 2005 года. Речь тогда шла о появлении дирижера на подиуме Чикагского оркестра в качестве гостя. “Мы не можем говорить ни о чем, прежде чем маэстро не поработает с оркестром”, - сказала тогда Кард. После этого переговоры, которые гобоист Майкл Хенок назвал “соблазнением маэстро”, продолжались еще в нескольких городах, куда упрямая и настырная президентша приезжала встречаться с Мути. Когда в сентябре 2006 года итальянский дирижер отменил запланированные концерты с ЧСО, согласившись в это же время продолжить свое сотрудничество с Нью-Йорком, стало казаться, что из затеи “соблазнения” ничего не выйдет. Но Кард не оставляла своих попыток и сумела убедить дирижера приехать в начале этого сезона. И тут возникла, как говорят все музыканты в один голос, “любовь с первого взгляда”. Президент ЧСО сказала, что все разговоры о высокомерии Мути и его нежелании занимать какой-либо пост оказались не соответствующими действительности. Приехав в Чикаго, Мути был очарован радушным приемом, который ему устроили музыканты, члены администрации и спонсоры оркестра. Но и тогда многие в коллективе не верили, что Мути согласится возглавить ЧСО. Сам дирижер признается: “Мое согласие возглавить оркестр пришло не сразу. Но Чикаго смог растопить мое черствое сердце”.
Мути назвал ЧСО “идеальной машиной, с одинаковым мастерством исполняющей масштабные произведения, такие, как Третья симфония Прокофьева или “Поэма экстаза” Скрябина (эти произведения ЧСО под управлением Мути исполнял в сентябре 2007 года), и камерные интимные сочинения Шуберта”. “Когда я покинул “Ла Скалу”, - продолжает дирижер, - я думал, что для меня настало время абсолютной свободы. Как птица, я наслаждался этим чувством и был счастлив. Но и птица, бывает, после полета находит дерево и задерживается на нем, не думая об остальных деревьях. Это не значит, что одно дерево лучше другого. Просто так получилось.”
Назначение Риккардо Мути новым музыкальным руководителем ЧСО любезно согласился прокомментировать концертмейстер группы гобоев оркестра Евгений Изотов.
- Я очень доволен принятым решением и с нетерпением жду приезда Риккардо Мути в Чикаго. Мути – феноменальный дирижер. У нас с ним сложились очень хорошие взаимоотношения. Как творческие, так и личностные. Мути – фигура харизматичная. В ЧСО очень много ярких личностей, и нам, скорее всего, не подошел бы просто хороший дирижер, который со временем вырос бы и стал достоин оркестра. В этом отношении фигура Мути равновелика самому оркестру. Надеюсь, что наш “медовый месяц”, начатый в сентябре, продолжится на долгие годы.
- Вы ожидали этого решения?
- Я удивлен, что это решение произошло так быстро. Мы думали, что подождем до следующего года. Но, видимо, Дебора Кард использовала нашу русскую поговорку “Куй железо, пока горячо”.
- Как проходил процесс выбора кандидата?
- Процесс выбора кандидата занял четыре года. После того, что произошло в Филадельфийском оркестре, когда Кристоф Эшенбах не нашел взаимопонимания с коллективом, менеджеры больших оркестров стали внимательнее прислушиваться к мнению музыкантов. История в Филадельфии стала серьезным предупреждением для администрации. В конечном счете нам, музыкантам, работать с дирижером. В ЧСО был создан Комитет по поиску нового музыкального руководителя. Этот Комитет тесно работал с администрацией оркестра. После встречи с каждым дирижером у нас проводился опрос музыкантов по многим критериям. Это была тщательная и долгая работа. И на фоне других дирижеров Риккардо Мути был самым предпочтительным выбором.
- В эпоху Баренбойма Чикаго познакомился с яркими молодыми солистами – звездами первой величины. Максим Венгеров, Ланг Ланг, Николай Знайдер...- этот список можно продолжать. Увидим ли мы с приходом Мути новых талантливых артистов, которые прежде не жаловали Чикаго своим появлением?
- Хочется на это надеяться. Приход нового творческого лидера – это всегда новая эпоха. Мы всегда готовы познакомиться с новыми талантами уровня Максима Венгерова. Но это вопрос скорее к дирижеру. Мы очень много знаем о нем, но как сложатся взаимоотношения в процессе работы, не знает никто. В этом отношении наш выбор похож на выбор кандидата в президенты. Мы можем долго и тщательно изучать их биографии и слушать, что они говорят, но что они будут делать, остается загадкой. Все покажет время. Пока мы с воодушевлением ждем приезда маэстро.
А вот слова многолетнего концертмейстера Чикагского симфонического оркестра Сэмюэля Магада:
- Это - великолепное для оркестра назначение! Маэстро Мути – талантливый дирижер с великолепной харизмой. Музыканты оркестра очень любят его. Я видел несколько концертов ЧСО с Мути в прошлом году. Оркестр под его управлением играл просто прекрасно!”
- Этот выбор – заслуга менеджмента или музыкантов?
- Большую роль в назначении Мути сыграло мнение музыкантов оркестра. Музыканты счастливы работать с маэстро!
- Как вы считаете, это лучший выбор для оркестра?
- О да, лучшего варианта нельзя было представить. Это фантастический выбор! Я не думал, что маэстро Мути согласится приехать в Чикаго. Поздравляю Дебору Кард с тем, что ей удалось уговорить маэстро. Я очень доволен этим решением.
- Будут ли сделаны какие-нибудь изменения в репертуаре оркестра?
- Не думаю, что репертуар оркестра изменится. Риккардо Мути подвластна любая музыка. Он дирижирует оперой, исполняет классические симфонические произведения, современную музыку... Сегодня я смотрю в будущее гораздо оптимистичнее, чем несколько лет назад. Будущее оркестра в надежных руках!
- Но ведь Риккардо Мути не собирается переезжать в Чикаго. Он будет жить в Италии. Он будет приезжать и уезжать...
- Я думаю, сегодня это нормальное явление для больших оркестров. Мы не должны ожидать, что руководитель оркестра станет жить в одном квартале от Симфонического центра. Администрация оркестра хотела, чтобы Баренбойм жил в Чикаго все эти годы, но он не жил здесь, он жил в Берлине. Они хотели, чтобы Шолти жил здесь, но Шолти жил в Лондоне. Прошлые руководители окрестра не жили в Чикаго, и Мути не станет жить в Чикаго, но это не имеет значения. Мути будет приезжать, дирижировать десять недель в Чикаго, дирижировать оркестром на гастролях – этого вполне достаточно для дирижера ТАКОГО уровня и оркестра ТАКОГО уровня.
Гордость Италии, один из самых выдающихся дирижеров современности Риккардо Мути родился в Неаполе 28 июля 1941 года. Отец – врач и музыкант-любитель. Мать – певица. В семье рождались только мальчики: Риккардо был одним из пяти, и только он стал профессиональным музыкантом. (Остальные братья получили “нормальные” специальности: экономист, инженер, социолог, психиатр. Все братья живут в Италии.) Музыкальные способности проявились у Риккардо рано. Он легко поступил и с отличием окончил консерваторию Сан Пьетро а Маелла по классу фортепиано, дирижирования и композиции. Размышляя над тем, стоит ли ему становиться музыкантом-профессионалом, Мути изучал философию в университете Неаполя. Отдав предпочтение музыке, он решил, что одной консерватории ему недостаточно. Мути переезжает в Милан и поступает в консерваторию имени Джузеппе Верди, где учится под руководством Бруно Беттинелли по классу композиции и Антонино Вотто по классу дирижирования. Кроме них, своим учителем Мути называет друга и соратника Федерико Феллини, композитора Нино Роту. Впервые Мути привлек внимание критиков и публики в 1967 году, когда жюри дирижерского конкурса Гвидо Кантелли в Милане единодушно присудило ему первую премию. С этого момента карьера молодого музыканта стремительно пошла вверх. На следующий год он был назначен главным дирижером оркестра “Maggio Musicale Fiorentino” (этот пост дирижер занимал до 1980 года). В 1971 году Герберт фон Караян пригласил маэстро на Зальцбургский музыкальный фестиваль. Это выступление положило начало постоянному сотрудничеству Мути с этим фестивалем, которое продолжается и сегодня.
Для Америки дирижера открыл великий Юджин Орманди. Побывав на репетиции молодого итальянца, мэтр пригласил его отобедать с ним, а позднее предложил выступить с Филадельфийским симфоническим оркестром в качестве приглашенного дирижера. Американский дебют Риккардо Мути состоялся 27 октября 1972 года. Дебют Мути в качестве дирижера ЧСО прошел на фестивале в Равинии летом 1973 года. Потом, в марте 1975 года, он всего один раз появился на сцене Чикагского симфонического центра. После этого – перерыв длиной в тридцать два года!..
Впечатляет список оркестров, которыми руководил Риккардо Мути: Лондонский филармонический (1972-1982 годы; итальянский виртуоз сменил на этом посту Отто Клемперера), Филадельфийский симфонический оркестр (1980-1992 годы; этот оркестр достался ему из рук Юджина Орманди), оркестр “Filarmonica della Scala” театра “Ла Скала” (1986-2005 годы).
Когда 7 декабря 1986 года Мути впервые появился за дирижерским пультом миланского оперного театра (это была опера Дж.Верди “Набукко”), успех был так велик, что публика заставила повторить на бис знаменитый хор “Va, pensiero”, почитаемый в Италии как неофициальный гимн страны. Подобного не случалось в “Ла Скала” со времен Артуро Тосканини, полвека назад строго запретившего бисы. Казалось, Риккардо Мути ждет в “Ла Скала” безоблачная жизнь. Однако годы, проведенные в миланском театре, не были легкими для дирижера. То и дело вспыхивали разногласия между ним и политиками, между ним и профсоюзом оркестра.
В 1998 году оркестр объявил забастовку на премьере “Травиаты”, и Мути ничего не оставалось, как, извинившись перед публикой, самому сесть к роялю. Певцы допевали оперу под аккомпанемент рояля. В 2001 году ситуация повторилась на премьере “Фальстафа”. Спектакль был в последний момент отменен... В общем, обстоятельства сложились так, что дирижер вынужден был уйти. Мути говорит: “Причина моего ухода не была связана с музыкой и творчеством, конфликт лежал не в сфере искусства. Для меня стало невозможно продолжать работать в театре. Я провел там девятнадцать прекрасных лет, но потом наши пути разошлись”.
Скандальная отставка дирижера с поста руководителя оркестра “Ла Скала” в 2005 году лишь добавила популярности Мути. За ним стояли в очереди менеджеры крупнейших оркестров, а сам маэстро, упиваясь славой, наслаждался свободой. Так было почти три года. И вот – неожиданное, радостное для Чикаго известие.
Назначение Мути выглядит большой победой менеджмента оркестра, его администрации и прежде всего президента Деборы Кард. Нью-Йоркский филармонический оркестр пять лет безуспешно пытался уговорить Мути возглавить коллектив, но итальянский маэстро согласился лишь стать главным приглашенным дирижером. Его контракт с Нью-Йорком начинается в 2009 году. Но приглашенный дирижер – должность, скорее, номинальная и почетная. Подлинным хозяином в оркестре является главный дирижер или музыкальный руководитель. Так что в выборе между Нью-Йорком и Чикаго Мути предпочел Чикаго.
Удивительными выглядят слова дирижера о “понимании всего комплекса немузыкальных обязанностей, включая сбор средств и участие в общественных мероприятиях”. Именно эти, “немузыкальные” обязанности музыкального руководителя стали причиной разногласий Баренбойма с администрацией оркестра. Трудно поверить, что неистовый итальянец станет собирать деньги и представительствовать на скучных, но необходимых для казны оркестра мероприятиях, но уже само по себе это заявление говорит о многом. Мути сказал: “Я помню годы, проведенные в Филадельфии, и четко понимаю, что быть музыкальным руководителем американского оркестра не означает только исполнять музыку. Это значит – работать с общественностью”.
Риккардо Мути становится первым музыкальным руководителем-итальянцем за стосемнадцатилетнюю историю ЧСО. Кроме этого, когда он станет у руля оркестра, ему исполнится шестьдесят восемь лет. Он станет старейшим дирижером, возглавлявшим когда-либо чикагский оркестр. Фрицу Райнеру было шестьдесят четыре, когда он стал полновластным хозяином оркестра. Шолти занял этот пост в пятьдесят семь лет.
Контракт с Мути был подписан в Зальцбурге во второй половине дня 5 мая. Дебора Кард со смехом рассказывала музыкантам оркестра, как она не могла дождаться окончания обеда. Пока не принесли счет, Мути отказывался даже смотреть на контракт. Вот уж точно – итальянец на тысячу процентов! Ужин в Италии – дело серьезное, серьезнее любого контракта будет! (Кстати, Мути предпочитает итальянскую кухню любой другой, а в числе любимых ресторанов называет “Сан Пьетро” в Нью-Йорке и “Spiaggia” в Чикаго. То же и с машинами. Самые любимые – итальянские спортивные. Ну а про футбольный клуб и говорить не приходится – конечно, итальянский: “Наполи”.)
В момент подписания контракта Мути работал с молодежным оркестром “Луиджи Керубини” над оперой Паизиелло “Il Matrimonio inaspettato”, по-русски - “Неожиданный брак”. Так вот, журналисты немедленно откликнулись на символическое название оперы. Дирижер сказал: “Я не выбирал эту оперу по названию. Просто так совпало”. А одно из интервью после подписания контракта он заключил шуткой: “Вы знаете, что означает мой приход в Чикаго? Неожиданный брак!”
Музыканты ЧСО узнали о назначении Мути в тот же день. Их собрали в актовом зале Симфонического центра и объявили о подписанном накануне в Зальцбурге контракте. “Аплодисменты были бурными”, - поделился с корреспондентом “Нью-Йорк таймс” Евгений Изотов. Контрабасист Роб Кэссинджер добавил: “Всего несколько человек на планете можно назвать гигантами дирижирования. Риккардо Мути – один из них. Для меня будет огромной радостью предстоящая работа с ним”.
В своем заявлении для прессы Риккардо Мути заявил: “Я очень взволнован предстоящими событиями. Я уверен, что мы сможем работать вместе и сделать музыкальную жизнь Чикаго интереснее и разнообразнее... Мне не надо делать карьеру. Мне не надо никому доказывать, кто такой Мути. Я хочу посвятить себя музицированию с ЧСО и открыть глаза на музыку новому поколению слушателей. Имея за плечами сорокалетний опыт дирижирования, я знаю, что важно не количество проведенного с оркестром времени, а качество. Чикаго станет моей второй родиной. Мне бы очень хотелось, чтобы последняя в моей жизни “помолвка” с оркестром надолго запомнилась людям”.
Говоря о репертуаре оркестра, Мути отметил: “Мой репертуар варьируется между барокко и современной музыкой. Специализироваться на чем-либо одном – значит, ограничивать себя в другом. Великий оркестр должен уметь играть все, и ЧСО умеет играть любую музыку”.
Риккардо Мути станет десятым, юбилейным музыкальным руководителем ЧСО. Вспомним его знаменитых предшественников:
Теодор Томас – 1891-1905 годы; Фредерик Сток – 1905-1942 годы;
Дезире Дефо – 1943-47 годы; Артур Родзински – 1947-1948 годы;
Рафаэль Кубелик – 1950-1953 годы; Фриц Райнер – 1953-1962 годы;
Джин Мартинон – 1963-1968 годы; Георг Шолти – 1969-1991 годы;
Даниэль Баренбойм – 1991-2006 годы.
Впервые в истории ЧСО, начиная с осени 2006 года и до осени 2010 года в оркестре будет продолжаться двоевластие. Как сказал в беседе со мной Евгений Изотов: “Можно позавидовать любому оркестру, которому удастся заполучить в качестве временного дирижера фигуру уровня Хайтинка или Булеза. А в Чикаго работают они оба”. Главным дирижером ЧСО по-прежнему является прославленный голландский музыкант сэр Бернард Хайтинк, а Почетным дирижером оркестра – один из самых интересных композиторов XX века Пьер Булез.
Мути приступит к своим обязанностям в сентябре 2010 года. Согласно подписанному контракту, Мути будет дирижировать ЧСО как минимум десять недель в году в течение пяти лет, начиная с сезона 2010-11 годов. Кроме концертов в Чикаго, маэстро будет стоять во главе оркестра во время его гастрольных туров, проводить прослушивания музыкантов, определять репертуарную политику оркестра. До этого в сезоне 2009-2010 годов Мути пробудет с оркестром две недели. А еще раньше - 15-17 января 2009 года - состоится его выступление в Симфоническом центре. ЧСО под управлением Мути исполнит “Реквием” Дж.Верди. В числе солистов – звезды мировой оперной сцены Барбара Фриттоли, Ольга Бородина, Ильдар Абдразаков.
2 июня Мути прилетит в Чикаго для встречи с музыкантами оркестра.
Итак, в великий оркестр приходит великий дирижер. Риккардо Мути придирчив, требователен и строг во всем, что касается работы. Он готов часами сидеть над одной музыкальной фразой, добиваясь совершенства. Иногда его называют тираном, но это не так. “В моем возрасте мне не нужно уже бороться за власть или успех. Я просто хочу профессионально заниматься любимым делом,” - подчеркивает дирижер. А вот что говорит о нем Мария Гулегина: “Мути для меня - идеальный маэстро. Он не только разбирает с певцами партию, но и учит жизни. Он никогда не выпячивает себя - просто делает все для музыки и для композитора. Я ему верю”.
Риккардо Мути дирижирует по-разному: иногда довольствуясь лаконичными жестами, иногда широко, энергично, танцуя и приседая за пультом. Риккардо Мути - не только прекрасный дирижер, но и актер. За ним интересно наблюдать: позы, жесты, театральные движения – все тщательно отрепетировано и великолепно сыграно. И сам он – артистичный, изысканный, аристократичный...
Про Мути рассказывают удивительные вещи. Он сам готовит партии с солистами, не жалея времени на отделку мельчайших фраз, пока не добьется стилистической точности. Он является одним из главных популяризаторов музыки, часто выступает в университетах и по телевидению с лекциями. Он доводит публику до гомерического хохота ироничными пересказами и комментариями старинных либретто, а попутно в доступной форме разъясняет проблемы стиля и драматургии классических произведений.
Жена Риккардо Мути Кристина Маццавилани – певица, создатель и руководитель музыкального фестиваля в Равенне (Италия). У них трое детей. Сыновья не пошли по стопам родителей: Франческо стал архитектором, Доменико – юристом. Зато дочь – красавица Чара - стала актрисой и певицей. Шесть месяцев назад Риккардо Мути стал дедушкой – у Франческо и Сюзанны появился первенец. В честь деда его назвали Риккардо.
Мути с женой живут в Равенне и на вилле в Анифе – маленьком австрийском городке недалеко от Зальцбурга.
Что изменится в музыкальной жизни Чикаго после появления Мути? Ответ на этот вопрос мы узнаем только через два года, но уже сегодня можно сказать: жить в Чикаго станет интересней!
11 мая 2008 года
12 мая 2008 г.
Владимир Спиваков: “ноты – это закодированные эмоции”
Разговор с музыкантом перед концертом в Чикаго
Чикаго в ожидании встречи с блистательным скрипачом и дирижером Владимиром Спиваковым и его камерным оркестром “Виртуозы Москвы”. Впервые за долгие годы концерт “Виртуозов...” пройдет в лучшем симфоническом зале города – Чикагском симфоническом центре. Мне удалось поговорить с маэстро незадолго до начала его американского тура. Спиваков находился в Мэдисоне и в ожидании своего коллектива работал с местным симфоническим оркестром. На вопрос о “Виртуозах...” он с улыбкой сказал: ““Gold From Russia”, как было написано в одной афише, скоро прилетит”.
О программе концерта мы говорили недавно с пианисткой Ольгой Керн, но мне было интересно, что ответит маэстро, поэтому я повторил свой вопрос.
- Вы представляете в Чикаго очень неожиданную программу. Почему вы решили объединить в одном концерте композиторов разных эпох и стилей: Шенберга, Гайдна, Шостаковича, Пьяццолу?
- У Бродского есть замечательная мысль: “Время, столкнувшись с памятью, узнает о своем бесправии...” Время бессильно перед великими сочинениями, и великие сочинения разных времен прекрасно сосуществуют в одном концерте. Изумительная пианистка Ольга Керн захотела исполнить в одной программе концерты Гайдна и Шостаковича. Потом мы добавили в программу Пьяццолу и Шенберга. Секстет для струнных “Просветленная ночь” Арнольда Шенберга – абсолютный музыкальный шедевр, доступный для понимания. Там ведь рассказывается обычная история любви. Женщина оказывается беременной не от того, с кем она встречается, но благородный мужчина говорит: “Я тебя люблю и приму ребенка как своего”.
Секстет для струнных “Просветленная ночь” создан Шенбергом в 1899 году по поэме Рихарда Демеля “Женщина и мир”. Побывавший на премьере автор писал композитору, что вначале “пытался следить за мотивами текста, но вскоре забыл об этом, будучи очарованным музыкой”.
- В разговоре со мной Ольга Керн пообещала, что на концерте будут сюрпризы, но не рассказала, какие. Может быть, вы приоткроете тайну?
- Нет. Сюрприз есть сюрприз.
- Ваши концерты не обходятся без “бисов”. Услышим ли мы нечто подобное в Чикаго?
- Конечно. После хорошего обеда (или ужина) всегда должен быть десерт... Говоря о концерте, я хочу добавить, что в нем примет участие аккордеонист Никита Власов. Он - лауреат Первой премии международного конкурса аккордеонистов в Нью-Йорке “Золотой аккордеон”. Его невероятные способности проявились в раннем детстве. Уже в два года он узнавал музыкальные произведения, с шести лет занимается на аккордеоне. Десять лет талантливый музыкант поддерживается нашим Детским благотворительным фондом. В концерте 18 мая он исполнит с оркестром Два танго Пьяццолы.
Благодаря участию Владимира Спивакова и Детского благотворительного фонда родители Власова переехали с одаренным мальчиком в Нижний Новгород, и девятилетний Никита получил возможность заниматься в Нижегородской консерватории. Никита Власов – один из восьми тысяч талантливых детей, получивших бескорыстную помощь от Детского благотворительного фонда Спивакова. Этот фонд существует почти пятнадцать лет. Он проводит концерты, фестивали, выставки, выделяет средства на медицину и образование, помогает сиротским приютам, детским клиническим больницам... Но, наверно, самое главное в деятельности фонда то, что он оказывает адресную помощь, - помогает заплатить родителям за обучение ребенка, приобрести хороший инструмент, оплачивает медицинские операции, когда это необходимо. Спиваков говорит: “Я убежден: ощущение счастья дается человеку именно через возможность делиться, выйти из круга своего “я” и чувствовать, что ты можешь сделать кого-то счастливым. Я хочу, чтобы дети верили в чудо!” Узнав, что я из Минска, Владимир Теодорович сказал:
- В Беларуси есть отделение нашего Фонда. В Минске живет изумительный мальчик Иван Каризна - виолончелист, продолжатель традиций Ростроповича. Ему шестнадцать лет. Из них восемь лет Ивану помогает наш Фонд. Я уговорил одного богатого человека купить мальчику очень хороший инструмент.
- Владимир Теодорович, времена изменились. В музыку пришли законы коммерции. Как вам сегодня живется? Как работается?
- Я живу полнокровной жизнью. Продолжаю давать сольные концерты, гастролировать по России и миру. Скоро исполнится тридцать лет “Виртуозам Москвы”. Сейчас у меня свой большой оркестр – Национальный филармонический оркестр России (НФОР). Он был создан по прямому указанию президента. Полтора года назад у нас был с ними большой тур по Америке. Мы сыграли тридцать два концерта, и везде были полные залы.
- Почему вы решили взять в руки дирижерскую палочку?
- Когда-то учитель Рихтера и Гилельса Генрих Густавович Нейгауз заметил, что в каждом хорошем пианисте должен сидеть дирижер. Так вот я думаю, что в каждом хорошем музыканте должен сидеть дирижер. У кого это чувство развито, тому надо учиться. Мне интересно дирижирование. Пять лет я учился этому искусству у замечательного профессора Израиля Гусмана. Мне повезло, я играл практически со всеми великими дирижерами, дирижировал многими симфоническими оркестрами и даже получал предложение занять пост главного дирижера как в Европе, так и в Америке. Я могу гордиться тем, что дружил с Бернстайном и получил от него в подарок дирижерскую палочку. Это мой талисман.
- Я читал, что ваш дебют в качестве дирижера состоялся в 1979 году в Равинии. Вы помните подробности этого концерта?
- Во время учебы я уговорил своего импресарио, вице-президента “Коламбиа Артист“ Сэма Нифолда устроить мне пробный концерт с оркестром. Так он мне ни больше ни меньше устроил концерт с Чикагским симфоническим и сказал при этом: “Если ты провалишься, ты никогда больше нигде не сможешь дирижировать. Но если у тебя будет успех, то тебя ждет большое будущее как дирижера”. После концерта “Чикаго сан-таймс” написала: “Мы готовы постелить Спивакову красный ковер”. Был очень большой успех.
- Прекрасное начало карьеры!
- Потом началась война в Афганистане и все связи с Америкой на девять лет были прерваны. Так что продолжения в Чикаго не последовало. Ну ничего, зато я создал “Виртуозы..”!
- Как родилось название оркестра?
- Название родилось по аналогии с другими коллективами. “Виртуозы Рима”, “Виртуозы Чикаго”, кстати, “Виртуозы Праги”, “Виртуозы Лондона”. Конечно, название бесило чиновников. “Что это за безобразие? Что они себе позволяют?” – говорили они. Нас вычеркивали из радиопередач, выгоняли с телевидения...
- Мне кажется, создание “Виртуозов...” чем-то похоже на создание “Современника”. То же студийное братство, те же репетиции по ночам...
- Конечно. Репетировали в кочегарках, клубах, по ночам, потому что не было помещений. Но мы были счастливы, мы хотели музицировать, и нам было неважно, где.
- Сохраняется ли сегодня в оркестре эта атмосфера?
- Сегодня в оркестре уже второй состав. Первый постарел, многим музыкантам под семьдесят. Большинство из них осталось в Испании, где мы работали несколько лет под патронажем фонда принца Астурийского Филиппа. Молодежная часть музыкантов захотела вернуться в Москву. По приезде мы устроили большой конкурс и набрали новый состав. Поскольку имя “Виртуозы Москвы” – достойное имя, к нам пришли замечательные молодые музыканты, с которыми я работаю больше двенадцати лет. Они сейчас играют не хуже, чем старый состав.
- Сегодня, оглядываясь назад, вам не кажется, что отъезд оркестра в Испанию, в “красивый, тихий, сытный кошмар с чистым воздухом”, как написала ваша супруга, был ошибкой?
- Нет, не кажется. Это не было ошибкой. Вспомните то время, 1990 год. У меня был талон с фотографией и надписью: “Спиваков Владимир Теодорович. Имеет двух детей: Татьяну и Катерину. Полагается триста граммов масла и два килограмма сахара”. Отъезд в Испанию помог сохранить оркестр. Многие остались там и сейчас работают в испанских оркестрах. Но если бы не Испания, все бы разъехались.
- А у вас никогда не возникало мысли остаться?
- Нет, я не мыслю себя без России. Я слишком прирос к русской культуре.
- У вас всегда был свой зритель – особенный, интеллигентный, образованный. Сохранился ли он сегодня?
- Да, у нас есть свой зритель. У нас всегда на концертах переполненные залы. Во всех странах. До сих пор, независимо от степени сложности программы. “Виртуозы...” стали частью жизни очень многих людей, которых мы привели к классической музыке. Ноты – это ведь не просто черные точечки на бумаге. Ноты – это закодированные человеческие эмоции. Музыка доступна всем. В бывшем Советском Союзе все формы религии были запрещены. Мы не могли спокойно прийти в церковь, костел, синагогу. Поэтому для многих людей, для интеллигенции поход на концерт был чем-то вроде похода в храм. Музыка, искусство, литература заменяли людям религию.
- Как вы считаете, сегодня это чувство утеряно или по-прежнему есть понимание музыки как религии?
- Думаю, что не совсем утеряно. Здесь многое зависит от исполнителей, которые должны поддерживать это ощущение.
- Как вы думаете, является ли музыкант только передаточным звеном от композитора к слушателям или музыкант, в вашем понимании, - это личность, по-своему интерпретирующая замысел композитора?
- И то, и другое. Если вы посмотрите иллюстрации Кузьмина к “Евгению Онегину” или Добужинского к Достоевскому, или Фаворского к “Гамлету”, то вы поймете, что это уже не совсем Пушкин, не совсем Достоевский, не совсем Шекспир. Когда Марина Цветаева переводила на французский язык Пушкина, она же тоже не дословно переводила. Понятно, что в переводе многое теряется, поэтому нужен адекватный перевод. Цветаева уловила музыку Пушкина. Так же и музыкант – важно уловить дух произведения и выразить его в игре. К счастью, у нас были и есть великие музыканты-личности.
- Об одном из таких музыкантов я хотел бы с вами поговорить. 27 апреля была первая годовщина смерти Мстислава Леопольдовича Ростроповича. Вы не раз общались с ним, играли в совместных концертах. Что вам вспоминается сегодня об этом человеке?
- Ростропович всегда был для меня образцом, примером для подражания. Я приходил в девятнадцатый класс Московской консерватории и слушал его занятия. Тогда у него училась гениальная виолончелистка Жаклин Дю Пре. Она страдала рассеянным склерозом и рано ушла из жизни. Она играла на виолончели, а Ростропович, в совершенстве владеющий роялем, аккомпанировал ей. Это был такой театр, он ТАК рассказывал о музыке, он давал такую пищу для размышлений, для развития фантазии! Ростропович – совершенно уникальный человек. В этом году во французском городе Кольмаре в двадцатый раз пройдет музыкальный фестиваль, который я веду в качестве артистического директора. Юбилейный фестиваль посвящен как раз Славе Ростроповичу. Устроить фестиваль его памяти - мой долг перед ним. За несколько лет до смерти он приезжал в Кольмар и бесплатно сыграл концерт. Он мне сказал: “Мой гонорар съест весь бюджет фестиваля”. После концерта я ему предложил сделать на выбор любые программы и провести фестиваль. Подобные фестивали проводили у меня Джесси Норман и Кшиштоф Пендерецкий. Слава ответил: “Вот когда я уйду из жизни, сделай фестиваль в мою честь”. Это я и делаю сейчас.
- Как вам удалось малозаметный провинциальный фестиваль превратить в один из лучших и престижнейших фестивалей мирового уровня?
- Мне кажется, что фестиваль должен иметь какую-то идею. Массовые фестивали только называются фестивалями, а на самом деле напоминают “Ceasar Salad”. Кольмар - старинный город с красивыми, похожими на торты домами, место само по себе замечательное. Мы играем в церкви XVII века с изумительной акустикой. Ее обновили. Кстати, не без помощи американцев. Первые фестивали проходили практически под открытым небом. Там были дыры в крыше, через которые просачивалась вода, и в дождь люди сидели и слушали музыку под зонтиками. Со временем церковь была отреставрирована. Сегодня зал вмещает почти тысячу человек. Для французских музыкантов Кольмар - это музыкальный оазис. Они считают для себя за честь приехать и выступить там. В фестивале участвуют и “Виртуозы...”, и НФОР, и лучшие инструменталисты из разных стран. В этом году приедут друзья, коллеги и ученики Ростроповича.
- Ваш учитель Юрий Янкелевич считал, что ваше увлечение живописью мешает музыке. Если бы не он, так бы и шли параллельно в вашей жизни музыка и живопись?
- Нет. Оба эти занятия требуют полной концентрации. Для того, чтобы быть хорошим живописцем, нужно все время заниматься. А это не так просто. К сожалению, в сутках всего двадцать четыре часа.
- Вы сегодня продолжаете заниматься живописью?
- Нет. Я раньше коллекционировал живопись, но сейчас это делать невозможно. Все стоит дикие деньги.
- На какой скрипке вы играете?
- Я играю на скрипке работы Страдивари. Это не моя скрипка, она мне передана в пожизненное пользование. При наших гонорарах, особенно в советское время, когда девяносто пять процентов доходов отбирало государство, купить хороший инструмент было невозможно.
- Огромное значение в жизни у вас занимает поэзия, литература. Можно полюбопытствовать, какая книга лежит у вас на книжном столе?
- Я сразу читаю много книг подряд, поэтому как-то выделять сложно. Очень люблю поэзию, считаю поэзию высшим достижением языка. Слежу за новыми интересными писателями. Читаю Игоря Сахновского, Михаила Шишкина. Недавно прочитал новый роман Сорокина “День опричника”. Достойное сочинение. Слежу за творчеством Татьяны Толстой, Людмилы Улицкой. Интересуюсь философской литературой, читаю Ильина, Бердяева, Флоренского.
- Как у вас хватает времени следить за литературой?
- Перед сном почитать книгу – это мой ритуал.
- У вас три дочери...
Спиваков прервал меня, не дав закончить:
- Четыре. Моя сестра умерла, и мы взяли к себе ее дочку. Так что у меня четыре дочери и сын от первого брака. А пять дней назад (Наша беседа состоялась 25 апреля. – Прим. автора) у нас была серебряная свадьба с моей супругой Сати.
- Поздравляю вас. Вы – замечательная пара!
- Спасибо.
- Расскажите, пожалуйста, чем занимаются ваши дети.
- Они все занимаются музыкой, но никого я не принуждал ни к чему. Я считаю, что дети должны проживать не нашу жизнь, а свою собственную, и мешать им в этом не нужно. Они все широко образованы, знают четыре языка, прекрасно разбираются в музыке. Старшая дочь пошла по линии кино. Она пишет сценарии, начала снимать документальные фильмы. Средняя хочет быть актрисой, учится на искусствоведческом факультете в Лувре и посещает самую лучшую драматическую студию во Франции. Младшая – ей тринадцать лет - занимается на рояле и поет.
- Спасибо, Владимир Теодорович, за интересную беседу. Не смею отнимать у вас драгоценное время. С нетерпением ждем вас в Чикаго! До встречи!
- Спасибо. Постараемся оправдать ваши ожидания.
Наша справка. Концерт Камерного оркестра “Виртуозы Москвы” под управлением Владимира Спивакова состоится 18 мая 2008 года в Чикагском симфоническом центре по адресу: 220 S. Michigan Ave, Chicago, IL 60604. Билеты можно заказать по телефону (312) 294-3000 или зарезервировать на Интернет-сайте http://www.cso.org/.
4 мая 2008 года
Чикаго в ожидании встречи с блистательным скрипачом и дирижером Владимиром Спиваковым и его камерным оркестром “Виртуозы Москвы”. Впервые за долгие годы концерт “Виртуозов...” пройдет в лучшем симфоническом зале города – Чикагском симфоническом центре. Мне удалось поговорить с маэстро незадолго до начала его американского тура. Спиваков находился в Мэдисоне и в ожидании своего коллектива работал с местным симфоническим оркестром. На вопрос о “Виртуозах...” он с улыбкой сказал: ““Gold From Russia”, как было написано в одной афише, скоро прилетит”.
О программе концерта мы говорили недавно с пианисткой Ольгой Керн, но мне было интересно, что ответит маэстро, поэтому я повторил свой вопрос.
- Вы представляете в Чикаго очень неожиданную программу. Почему вы решили объединить в одном концерте композиторов разных эпох и стилей: Шенберга, Гайдна, Шостаковича, Пьяццолу?
- У Бродского есть замечательная мысль: “Время, столкнувшись с памятью, узнает о своем бесправии...” Время бессильно перед великими сочинениями, и великие сочинения разных времен прекрасно сосуществуют в одном концерте. Изумительная пианистка Ольга Керн захотела исполнить в одной программе концерты Гайдна и Шостаковича. Потом мы добавили в программу Пьяццолу и Шенберга. Секстет для струнных “Просветленная ночь” Арнольда Шенберга – абсолютный музыкальный шедевр, доступный для понимания. Там ведь рассказывается обычная история любви. Женщина оказывается беременной не от того, с кем она встречается, но благородный мужчина говорит: “Я тебя люблю и приму ребенка как своего”.
Секстет для струнных “Просветленная ночь” создан Шенбергом в 1899 году по поэме Рихарда Демеля “Женщина и мир”. Побывавший на премьере автор писал композитору, что вначале “пытался следить за мотивами текста, но вскоре забыл об этом, будучи очарованным музыкой”.
- В разговоре со мной Ольга Керн пообещала, что на концерте будут сюрпризы, но не рассказала, какие. Может быть, вы приоткроете тайну?
- Нет. Сюрприз есть сюрприз.
- Ваши концерты не обходятся без “бисов”. Услышим ли мы нечто подобное в Чикаго?
- Конечно. После хорошего обеда (или ужина) всегда должен быть десерт... Говоря о концерте, я хочу добавить, что в нем примет участие аккордеонист Никита Власов. Он - лауреат Первой премии международного конкурса аккордеонистов в Нью-Йорке “Золотой аккордеон”. Его невероятные способности проявились в раннем детстве. Уже в два года он узнавал музыкальные произведения, с шести лет занимается на аккордеоне. Десять лет талантливый музыкант поддерживается нашим Детским благотворительным фондом. В концерте 18 мая он исполнит с оркестром Два танго Пьяццолы.
Благодаря участию Владимира Спивакова и Детского благотворительного фонда родители Власова переехали с одаренным мальчиком в Нижний Новгород, и девятилетний Никита получил возможность заниматься в Нижегородской консерватории. Никита Власов – один из восьми тысяч талантливых детей, получивших бескорыстную помощь от Детского благотворительного фонда Спивакова. Этот фонд существует почти пятнадцать лет. Он проводит концерты, фестивали, выставки, выделяет средства на медицину и образование, помогает сиротским приютам, детским клиническим больницам... Но, наверно, самое главное в деятельности фонда то, что он оказывает адресную помощь, - помогает заплатить родителям за обучение ребенка, приобрести хороший инструмент, оплачивает медицинские операции, когда это необходимо. Спиваков говорит: “Я убежден: ощущение счастья дается человеку именно через возможность делиться, выйти из круга своего “я” и чувствовать, что ты можешь сделать кого-то счастливым. Я хочу, чтобы дети верили в чудо!” Узнав, что я из Минска, Владимир Теодорович сказал:
- В Беларуси есть отделение нашего Фонда. В Минске живет изумительный мальчик Иван Каризна - виолончелист, продолжатель традиций Ростроповича. Ему шестнадцать лет. Из них восемь лет Ивану помогает наш Фонд. Я уговорил одного богатого человека купить мальчику очень хороший инструмент.
- Владимир Теодорович, времена изменились. В музыку пришли законы коммерции. Как вам сегодня живется? Как работается?
- Я живу полнокровной жизнью. Продолжаю давать сольные концерты, гастролировать по России и миру. Скоро исполнится тридцать лет “Виртуозам Москвы”. Сейчас у меня свой большой оркестр – Национальный филармонический оркестр России (НФОР). Он был создан по прямому указанию президента. Полтора года назад у нас был с ними большой тур по Америке. Мы сыграли тридцать два концерта, и везде были полные залы.
- Почему вы решили взять в руки дирижерскую палочку?
- Когда-то учитель Рихтера и Гилельса Генрих Густавович Нейгауз заметил, что в каждом хорошем пианисте должен сидеть дирижер. Так вот я думаю, что в каждом хорошем музыканте должен сидеть дирижер. У кого это чувство развито, тому надо учиться. Мне интересно дирижирование. Пять лет я учился этому искусству у замечательного профессора Израиля Гусмана. Мне повезло, я играл практически со всеми великими дирижерами, дирижировал многими симфоническими оркестрами и даже получал предложение занять пост главного дирижера как в Европе, так и в Америке. Я могу гордиться тем, что дружил с Бернстайном и получил от него в подарок дирижерскую палочку. Это мой талисман.
- Я читал, что ваш дебют в качестве дирижера состоялся в 1979 году в Равинии. Вы помните подробности этого концерта?
- Во время учебы я уговорил своего импресарио, вице-президента “Коламбиа Артист“ Сэма Нифолда устроить мне пробный концерт с оркестром. Так он мне ни больше ни меньше устроил концерт с Чикагским симфоническим и сказал при этом: “Если ты провалишься, ты никогда больше нигде не сможешь дирижировать. Но если у тебя будет успех, то тебя ждет большое будущее как дирижера”. После концерта “Чикаго сан-таймс” написала: “Мы готовы постелить Спивакову красный ковер”. Был очень большой успех.
- Прекрасное начало карьеры!
- Потом началась война в Афганистане и все связи с Америкой на девять лет были прерваны. Так что продолжения в Чикаго не последовало. Ну ничего, зато я создал “Виртуозы..”!
- Как родилось название оркестра?
- Название родилось по аналогии с другими коллективами. “Виртуозы Рима”, “Виртуозы Чикаго”, кстати, “Виртуозы Праги”, “Виртуозы Лондона”. Конечно, название бесило чиновников. “Что это за безобразие? Что они себе позволяют?” – говорили они. Нас вычеркивали из радиопередач, выгоняли с телевидения...
- Мне кажется, создание “Виртуозов...” чем-то похоже на создание “Современника”. То же студийное братство, те же репетиции по ночам...
- Конечно. Репетировали в кочегарках, клубах, по ночам, потому что не было помещений. Но мы были счастливы, мы хотели музицировать, и нам было неважно, где.
- Сохраняется ли сегодня в оркестре эта атмосфера?
- Сегодня в оркестре уже второй состав. Первый постарел, многим музыкантам под семьдесят. Большинство из них осталось в Испании, где мы работали несколько лет под патронажем фонда принца Астурийского Филиппа. Молодежная часть музыкантов захотела вернуться в Москву. По приезде мы устроили большой конкурс и набрали новый состав. Поскольку имя “Виртуозы Москвы” – достойное имя, к нам пришли замечательные молодые музыканты, с которыми я работаю больше двенадцати лет. Они сейчас играют не хуже, чем старый состав.
- Сегодня, оглядываясь назад, вам не кажется, что отъезд оркестра в Испанию, в “красивый, тихий, сытный кошмар с чистым воздухом”, как написала ваша супруга, был ошибкой?
- Нет, не кажется. Это не было ошибкой. Вспомните то время, 1990 год. У меня был талон с фотографией и надписью: “Спиваков Владимир Теодорович. Имеет двух детей: Татьяну и Катерину. Полагается триста граммов масла и два килограмма сахара”. Отъезд в Испанию помог сохранить оркестр. Многие остались там и сейчас работают в испанских оркестрах. Но если бы не Испания, все бы разъехались.
- А у вас никогда не возникало мысли остаться?
- Нет, я не мыслю себя без России. Я слишком прирос к русской культуре.
- У вас всегда был свой зритель – особенный, интеллигентный, образованный. Сохранился ли он сегодня?
- Да, у нас есть свой зритель. У нас всегда на концертах переполненные залы. Во всех странах. До сих пор, независимо от степени сложности программы. “Виртуозы...” стали частью жизни очень многих людей, которых мы привели к классической музыке. Ноты – это ведь не просто черные точечки на бумаге. Ноты – это закодированные человеческие эмоции. Музыка доступна всем. В бывшем Советском Союзе все формы религии были запрещены. Мы не могли спокойно прийти в церковь, костел, синагогу. Поэтому для многих людей, для интеллигенции поход на концерт был чем-то вроде похода в храм. Музыка, искусство, литература заменяли людям религию.
- Как вы считаете, сегодня это чувство утеряно или по-прежнему есть понимание музыки как религии?
- Думаю, что не совсем утеряно. Здесь многое зависит от исполнителей, которые должны поддерживать это ощущение.
- Как вы думаете, является ли музыкант только передаточным звеном от композитора к слушателям или музыкант, в вашем понимании, - это личность, по-своему интерпретирующая замысел композитора?
- И то, и другое. Если вы посмотрите иллюстрации Кузьмина к “Евгению Онегину” или Добужинского к Достоевскому, или Фаворского к “Гамлету”, то вы поймете, что это уже не совсем Пушкин, не совсем Достоевский, не совсем Шекспир. Когда Марина Цветаева переводила на французский язык Пушкина, она же тоже не дословно переводила. Понятно, что в переводе многое теряется, поэтому нужен адекватный перевод. Цветаева уловила музыку Пушкина. Так же и музыкант – важно уловить дух произведения и выразить его в игре. К счастью, у нас были и есть великие музыканты-личности.
- Об одном из таких музыкантов я хотел бы с вами поговорить. 27 апреля была первая годовщина смерти Мстислава Леопольдовича Ростроповича. Вы не раз общались с ним, играли в совместных концертах. Что вам вспоминается сегодня об этом человеке?
- Ростропович всегда был для меня образцом, примером для подражания. Я приходил в девятнадцатый класс Московской консерватории и слушал его занятия. Тогда у него училась гениальная виолончелистка Жаклин Дю Пре. Она страдала рассеянным склерозом и рано ушла из жизни. Она играла на виолончели, а Ростропович, в совершенстве владеющий роялем, аккомпанировал ей. Это был такой театр, он ТАК рассказывал о музыке, он давал такую пищу для размышлений, для развития фантазии! Ростропович – совершенно уникальный человек. В этом году во французском городе Кольмаре в двадцатый раз пройдет музыкальный фестиваль, который я веду в качестве артистического директора. Юбилейный фестиваль посвящен как раз Славе Ростроповичу. Устроить фестиваль его памяти - мой долг перед ним. За несколько лет до смерти он приезжал в Кольмар и бесплатно сыграл концерт. Он мне сказал: “Мой гонорар съест весь бюджет фестиваля”. После концерта я ему предложил сделать на выбор любые программы и провести фестиваль. Подобные фестивали проводили у меня Джесси Норман и Кшиштоф Пендерецкий. Слава ответил: “Вот когда я уйду из жизни, сделай фестиваль в мою честь”. Это я и делаю сейчас.
- Как вам удалось малозаметный провинциальный фестиваль превратить в один из лучших и престижнейших фестивалей мирового уровня?
- Мне кажется, что фестиваль должен иметь какую-то идею. Массовые фестивали только называются фестивалями, а на самом деле напоминают “Ceasar Salad”. Кольмар - старинный город с красивыми, похожими на торты домами, место само по себе замечательное. Мы играем в церкви XVII века с изумительной акустикой. Ее обновили. Кстати, не без помощи американцев. Первые фестивали проходили практически под открытым небом. Там были дыры в крыше, через которые просачивалась вода, и в дождь люди сидели и слушали музыку под зонтиками. Со временем церковь была отреставрирована. Сегодня зал вмещает почти тысячу человек. Для французских музыкантов Кольмар - это музыкальный оазис. Они считают для себя за честь приехать и выступить там. В фестивале участвуют и “Виртуозы...”, и НФОР, и лучшие инструменталисты из разных стран. В этом году приедут друзья, коллеги и ученики Ростроповича.
- Ваш учитель Юрий Янкелевич считал, что ваше увлечение живописью мешает музыке. Если бы не он, так бы и шли параллельно в вашей жизни музыка и живопись?
- Нет. Оба эти занятия требуют полной концентрации. Для того, чтобы быть хорошим живописцем, нужно все время заниматься. А это не так просто. К сожалению, в сутках всего двадцать четыре часа.
- Вы сегодня продолжаете заниматься живописью?
- Нет. Я раньше коллекционировал живопись, но сейчас это делать невозможно. Все стоит дикие деньги.
- На какой скрипке вы играете?
- Я играю на скрипке работы Страдивари. Это не моя скрипка, она мне передана в пожизненное пользование. При наших гонорарах, особенно в советское время, когда девяносто пять процентов доходов отбирало государство, купить хороший инструмент было невозможно.
- Огромное значение в жизни у вас занимает поэзия, литература. Можно полюбопытствовать, какая книга лежит у вас на книжном столе?
- Я сразу читаю много книг подряд, поэтому как-то выделять сложно. Очень люблю поэзию, считаю поэзию высшим достижением языка. Слежу за новыми интересными писателями. Читаю Игоря Сахновского, Михаила Шишкина. Недавно прочитал новый роман Сорокина “День опричника”. Достойное сочинение. Слежу за творчеством Татьяны Толстой, Людмилы Улицкой. Интересуюсь философской литературой, читаю Ильина, Бердяева, Флоренского.
- Как у вас хватает времени следить за литературой?
- Перед сном почитать книгу – это мой ритуал.
- У вас три дочери...
Спиваков прервал меня, не дав закончить:
- Четыре. Моя сестра умерла, и мы взяли к себе ее дочку. Так что у меня четыре дочери и сын от первого брака. А пять дней назад (Наша беседа состоялась 25 апреля. – Прим. автора) у нас была серебряная свадьба с моей супругой Сати.
- Поздравляю вас. Вы – замечательная пара!
- Спасибо.
- Расскажите, пожалуйста, чем занимаются ваши дети.
- Они все занимаются музыкой, но никого я не принуждал ни к чему. Я считаю, что дети должны проживать не нашу жизнь, а свою собственную, и мешать им в этом не нужно. Они все широко образованы, знают четыре языка, прекрасно разбираются в музыке. Старшая дочь пошла по линии кино. Она пишет сценарии, начала снимать документальные фильмы. Средняя хочет быть актрисой, учится на искусствоведческом факультете в Лувре и посещает самую лучшую драматическую студию во Франции. Младшая – ей тринадцать лет - занимается на рояле и поет.
- Спасибо, Владимир Теодорович, за интересную беседу. Не смею отнимать у вас драгоценное время. С нетерпением ждем вас в Чикаго! До встречи!
- Спасибо. Постараемся оправдать ваши ожидания.
Наша справка. Концерт Камерного оркестра “Виртуозы Москвы” под управлением Владимира Спивакова состоится 18 мая 2008 года в Чикагском симфоническом центре по адресу: 220 S. Michigan Ave, Chicago, IL 60604. Билеты можно заказать по телефону (312) 294-3000 или зарезервировать на Интернет-сайте http://www.cso.org/.
4 мая 2008 года
Подписаться на:
Сообщения (Atom)