29 мая 2018 г.

Тимофей Кулябин: “Иванов - человек среднестатистический”. Интервью с режиссером


В рамках Международного фестиваля искусств “Вишневый сад” (Cherry Orchard Festival) с 14 по 17 июня в Нью-Йорке состоятся гастроли Московского театра Наций со спектаклем “Иванов”. Среди актеров - целое созвездие замечательных имен: Евгений Миронов (Иванов), Чулпан Хаматова (Сарра), Елизавета Боярская (Саша Лебедева), Игорь Гордин (Лебедев), Виктор Вержбицкий (Шабельский), Марианна Шульц (вдова Бабакина), Наталья Павленкова (Зинаида Саввишна). Режиссер - художественный руководитель новосибирского театра “Красный факел” Тимофей Кулябин. Перед американским дебютом Тимофей рассказывает о загадке пьесы, истории создания спектакля, работе с актерами и о том, в какой театр он обязательно пойдет в Нью-Йорке.




“На его шее сомкнулась удавка”



-          У этой постановки длинная предыстория. Чехов написал “Иванова” по заказу антрепренера Федора Корша - хозяина первого частного театра России. Премьера спектакля прошла в театре Корша, в том самом здании, где сегодня располагается театр Наций. Успеха не было, мнения зрителей сильно разделились. Спектакль прошел всего несколько раз, но тем не менее такой эпизод - премьера “Иванова” в театре Корша - был в биографии Чехова. Возглавив театр Наций, Евгений Миронов сразу же вспомнил про “Иванова”. Сначала устроили фестиваль “Сезоны “Иванова” – фестиваль спектаклей по одной пьесе, потом решили поставить “Иванова” в театре. Пьесу предложили выдающемуся европейскому режиссеру Люку Бонди, который уже ставил “Иванова” в парижском театре “Одеон”. Он приезжал в Москву, провел кастинг. Уже был назначен состав исполнителей, определены сроки, но, к несчастью, Бонди даже не успел приступить к репетициям - он тяжело болел и осенью 2015 года его не стало. К тому времени, когда мне предложили этот проект, я выпустил в театре Наций два спектакля, меня с ним связывали тесные взаимоотношения и дружба. (Первой постановкой Тимофея Кулябина в театре Наций стал спектакль “Электра” по трагедии Еврипида, премьерой которого в январе 2013 года открылась Малая сцена театра. В 2014 году Кулябин выпустил на этой же сцене спектакль “#сонетышекспира” и участвовал в проекте “Шекспир.Лабиринт”. – Прим. автора.) Сроки сошлись, и я приступил к работе над “Ивановым”.

-          Говоря о Чехове, все сразу вспоминают его великую четверку: “Чайка”, “Три сестры”, “Дядя Ваня”, “Вишневый сад”. Почему “Иванов” и при жизни Чехова, и сегодня находился и находится в тени его остальных пьес?

-          “Иванов” – первая “большая” пьеса Чехова, первая попытка мастера. Это заметно по неровности композиции и проработке персонажей. С одной стороны - Иванов, Саша (Шурочка), Сарра, с другой - проходные, заимствованные из водевилей фигуры. “Иванов” - вообще пьеса переходная от водевиля к настоящей драме. Конечно, в пьесе уже слышен и тот будуший Чехов, и тот уникальный чеховский язык, в котором слово меняет свое значение и смыслы в зависимости от обстоятельств, язык, который перевернет принципы реалистической драматургии не только в России, но и во всем мире. Но это пока только предпосылки. Это еще не до конца сформированный автор. Этот язык еще не найден. Поэтому “Иванов” и “Платонов” стоят в творчестве Чехова немного особняком. Чехов написал “Иванова” очень быстро, за десять дней. Потом он скажет: “Я написал вещь чрезвычайно легкую и сделал это быстро”... У пьесы есть две редакции. Первая - чистая комедия, с большим количеством водевильных сцен и “жирным”, водевильным финалом. Во второй редакции Чехов немного “подсушивает” текст, увеличивает количество монологов Иванова, делает их более драматичными и называет комедию драмой. 



-          Для второй редакции Чехов изменил финал: вместо разрыва сердца - самоубийство героя. Вы выбрали первую редакцию. Почему?

-          Вообще-то дело обстоит сложнее - мы совместили обе редакции. Несмотря на то, что с Ивановым происходит сердечный приступ, в последней сцене он с пистолетом. Играется сюжет второй редакции, все идет к самоубийству, но в какой-то момент у Иванова отказывает сердце. Причины на это две. С одной стороны, мне в принципе не очень нравится, как решаются самоубийства на сцене. С другой стороны, в нашей трактовке неважно - у героя не выдерживает сердце или он кончает с собой. К концу свадьбы, которая превращается в балаган, пошлое разбирательство, выяснение отношений и абсолютный абсурд (“Не свадьба, а парламент!”), очевидно, что Иванов не сможет с Шурочкой жить. Он дальше порога загса не уйдет. И для меня уже не имеет значения, сам он застрелился или сердце у него отказало. На его шее сомкнулась удавка.

-          В чем загадка “Иванова”?

-          Не знаю, загадка ли это. Скорее, драматургическая ловушка, которую Чехов создал сам. Главный герой с первой минуты, с первого своего появления на сцене заявляет, что он устал от жизни, сломался и не хочет жить. И четыре акта пьесы он повторяет одно и то же. Внешне развитие есть, а вот поведение главного героя психологически статично. Он просто погружается в черную дыру, говоря сегодняшним языком, депрессии. С чего он начал, тем и заканчивает. Как это играть? Главный герой пьесы - человек, ничего из себя не представляющий. Он только ходит, ноет, рефлексирует. Неопределенность положения Иванова, который то ли подлец, то ли нет, то ли достоин сочувствия, то ли презрения -- это то, о чем мы больше всего думали, что больше всего волновало и заботило Евгения Миронова и меня. Хотя Чехов делает это намеренно. Это его драматургический эксперимент, разрушающий привычные представления о том, как должно строиться сценическое действие и как должен выглядеть главный герой. Эксперимент, который в каком-то смысле играет злую шутку с пьесой.

-          Своим спектаклем вы даете ответ на вопрос, кто такой Иванов? Может быть, “русский Гамлет” или еще одна вариация на тему маленького человека?..

-          Мы попытались найти такие обстоятельства в жизни Иванова, создать такие ситуации, чтобы у него не было времени на скуку, чтобы саморефлексия происходила не от лености и подавленности, чтобы он все время находился в ситуации действия. Миронов как раз искал в Иванове следы “русского Гамлета”. Разница в том, что у Гамлета есть идеология. Он как бы спорит со всем миром и выходит на борьбу. А Иванов ни с чем не борется. Он устал. У него есть осознание себя, как ни на что не способного человека, колоссальное разочарование в мире. Но он ничего не делает, чтобы изменить этот мир. Иванов - скорее, пародия на Гамлета. Мне кажется, Иванов – вполне среднестатистический человек. Поэтому Чехов и назвал своего героя и пьесу самой распространенной русской фамилией. Иванов может жить в соседнем подъезде, он рядом с нами. Я не вижу в фигуре Иванова особой исключительности.

-          Как вы считаете, Иванов – предтеча дяди Вани? Герои-то похожи...

-          Разочаровавшийся интеллектуал, потерявший смысл жизни, - один из главных героев русской литературы, начиная с Пушкина. Первый герой, который все понял и которому скучно, - Евгений Онегин. Он есть и у Достоевского, и у Лермонтова...

-          И у героев Вампилова и Венички Ерофеева...

-          Это одна из наших базовых тем и один из архетипических героев. А у Чехова такие герои есть во всех его пьесах.

-          Вот цитата из Чехова: Люди больше едят, пьют, волочатся, говорят глупости. И вот надо, чтобы это было видно на сцене. Надо создать такую пьесу, где бы люди приходили, уходили, обедали, разговаривали о погоде, играли в винт..., но не потому, что так нужно автору, а потому, что так происходит в действительной жизни. Ваши Три сестры абсолютно соответствуют этой чеховской ремарке. Спектакль густонаселенный, в каждой из шести комнат люди едят, пьют, говорят глупости. А как построена сценография Иванова”?

-          Она тоже плотная, с подробной детализацией. Чехов хотел, чтобы герои были современниками зрителей. Мы этому принципу следуем и делаем среду максимально узнаваемой. Действие происходит буквально сегодня в каком-то провинциальном русском городе. Четыре очень типичных, базовых места действия, внутри которых вертится русский провинциальный чиновник. Типовая квартира с евроремонтом; офис с курилкой; место, где празднуется день рождения Шурочки, - русская дача с полуверандой банного типа; наконец, последнее, торжественное место - загс с зелеными стенами. Довольно душное пространство, выхода из которого нет.

-          Фоном действия являются постоянно работающий телевизор, песни Баскова, стихи Асадова... Это для вас примета сегодняшнего времени или, скорее, метафора пошлости и вульгарности?

-          И то, и другое. Второй акт – день рождения Шурочки. На даче слушают песни по радио “Дача” и пускают фейерверки. Со стороны это может выглядеть пародийно. Но только на сцене театра все кажется чудовищно пошлым, а когда это происходит за соседским забором, смотрится вполне органично. Мы ничего не выдумываем, мы просто смотрим, по Чехову: “Так происходит в действительной жизни”.

-          Сарра – еврейка, в пьесе есть слово “жидовка” – его в пылу гнева бросает Иванов жене. Еврейская тема всегда воспринимается разными людьми по-разному. Опасная тема, так скажем. Вам не боязно было браться за такой довольно щепетильный материал?

-          Еврейская тема в этой пьесе, отношение Иванова к Сарре подчеркивает пошлость и узость провинциального мышления лебедевых и всего того окружения, для которого национальность Сарры может являться каким-то раздражающим фактором.

-          В спектакле занято целое созвездие прекрасных актеров. Как вам работалось с ними?

-          Мы работали дружной командой. Большая часть актеров часто сотрудничают с театром Наций и уже были партнерами Миронова, Гордина, Хаматовой в других спектаклях, например, в "Сказках Пушкина" ("Сказки Пушкина" - постановка Роберта Уилсона в театре Наций. - Прим. автора). Единственная актриса, первый раз вышедшая на сцену театра Наций, - Елизавета Боярская. Она блистательно влилась в команду, стала ее частью.

-          Ради “Иванова” она ездит из Питера в Москву. Что вы могли предложить ей такого, чего она не встречала в работе с Львом Абрамовичем Додиным, и почему из всего многообразия московских актрис вы выбрали именно ее?

-          Она ездит не только ради “Иванова”. Она играет у Гинкаса в спектакле “Леди Макбет нашего уезда”, бывает в Москве довольно часто, много снимается. Она живет на два города. Хаматова и Миронов были выбраны еще Люком Бонди. С самого начала было очевидно, что это их роли. Оба они – звезды и большие мастера. Может быть, даже не режиссерским, а продюсерским умом я подумал, что третий человек в треугольнике Сарра-Иванов-Саша должен быть равным для них партнером. А молодых актрис такого масштаба и техники, которые могут на равных существовать с Чулпан и Женей, не так много. Лиза - интересный выбор еще и потому, что она не похожа на классическую Сашу. Ее часто играют глупой, юной, наивной девушкой, очарованной Ивановым, влюбленной в него с детства, не понимающей, кто он и чем ей это грозит. А ведь Саша – личность сильная. Ее поступки мотивированы не отсутствием опыта и наивностью, а четкой жизненной позицией уже сформированного, взрослого человека. Лиза – женщина сильная, с характером, темпераментом, она совершенно не похожа на наивную семнадцатилетнюю дурочку.

-          То, что Евгений Миронов - не просто актер, но и руководитель театра, в котором вы работали, - влияло на ваши взаимоотношения, или это никак не сказывалось на творчестве?

-          Никак. Входя в репетиционный зал, он перестает быть худруком. Он фанатичный актер, блистательный на площадке. Он любит заниматься конструированием роли. В театре Наций нет своей труппы. Театр существует на контрактной основе. Кого хочешь, того и набирай. Это дает много преимуществ, но всегда есть обратная сторона медали. Когда актеры приходят из разных театров, из разных эстетик, сложно соединить их в убедительный ансамбль. Мне кажется, это нам удалось, в нашем “Иванове” все играли в одну игру, в один театр. Я считаю это нашей общей большой победой.

-          Я помню мхатовский “Иванов” Ефремова со Смоктуновским и Татьяной Васильевой, помню ленкомовский “Иванов” Марка Захарова, где солировали Леонов и Чурикова. Вы смотрели эти спектакли?

-          Я внимательно смотрел запись спектакля Ефремова. Полной ленкомовской записи не было. Видел блистательного “Иванова” Тамаша Ашера. (Тимофей Кулябин говорит о спектакле будапештского театра имени Йожефа Катоны. В Москве спектакль был показан 14 и15 июня 2008 года на сцене театра имени Пушкина.- Прим. автора.) Это лучший “Иванов”, на мой взгляд, он гораздо точнее всех, гораздо современнее. Он произвел на меня впечатление своей собранностью. А спектакль Ефремова - это совсем другая эпоха, другие правила актерской игры, он очень далек от меня, хотя там прекрасно работают выдающиеся актеры. Но я не знаю, кто эти люди. Я их не встречал в жизни. Сегодня они смотрятся ну совсем уже театральными героями. Вообще же опыт - это очень важно. Я не делаю вид, что пьесу никто до меня никогда не ставил и всегда на начальном этапе работы стараюсь как можно подробнее изучить, кто, как и зачем брался за нее.

-          Свои спектакли вы смотрите после премьеры? Когда, например, вы видели “Иванова” последний раз?

-          На гастролях в Минске. У себя в “Красном факеле” стараюсь посмотреть один спектакль хотя бы несколько раз в сезон. Те, которые посвежее, смотрю чаще. В театре Наций, когда ставил второй спектакль - “#сонетышекспира”, следил за первым, “Электрой”, а когда ставил “Иванова”, старался зайти на первый и на второй. Если есть такая возможность, я стараюсь это делать, безусловно. Физически не всегда это получается.



“Другая, новая форма рождения слова”



-          Ваша последняя премьера - спектакль “Am Kältehol - Erzählungen aus dem Gulag“ по “Колымским рассказам” Шаламова в Резиденц-театре в Мюнхене. Вы довольны результатом?

-          По-моему, спектакль получился. Я видел только премьеру, к сожалению. Премьера прошла успешно. Важно, что такая сложная тема, как сталинский лагерь, не оказалась пространной экзотикой или сугубо политической историей. Разговор в спектакле об ужасе расчеловечения, о том, что этот механизм, к сожалению, существует и запустить его не так сложно. В этом спектакле рассказы не инсценируются – они читаются от начала до конца ровно в том виде, в каком написаны. Нам очень повезло: не так давно был сделан новый, прекрасный перевод на немецкий язык. Переводчица Габриэла Лойпольд и издатель были на премьере и остались довольны. Мы пытались найти адекватный театральный язык языку литературному, и мне кажется, это удалось.

-          Как идет работа над вашим новым немецкоязычным проектом - спектаклем “Нора, или Кукольный дом” Ибсена в Шаушпильхаус в Цюрихе? Ведь тут возникают прямые параллели между Чеховым и Ибсеном...

-          Конечно, Ибсен очень близок Чехову. В спектакле довольно хитрый прием в работе с текстом, в чем-то напоминающий взаимоотношения текста и зрителя в “Трех сестрах”. Не буду открывать все секреты - скажу только, что актеры не будут произносить текст и что это другая, новая форма рождения слова.

-          Я до сих пор под впечатлением от ваших “Трех сестер”. Спектакль абсолютно гениальный, опрокидывающий все привычные представления, завораживающий, необычный. Настоящее культурное событие! Огромное спасибо вам и телекомпании “Гамма”. Спектакль на языке жестов останется разовым экспериментом или в будущем вы готовы продолжить работать в этом направлении?

-          Я не думаю, что такой повтор имеет перспективу. До премьеры многим казалось, что такой прием вообще может сработать полчаса, один акт спектакля, но у нас в результате - четыре огромных акта, четыре с половиной часа сценического действия. Большая дистанция, на которой, как мне кажется, все возможности приема показаны и раскрыты. Спектакль есть, он идет успешно - и не только в Новосибирске. Сейчас мы его играем на выезде гораздо чаще. Были большие гастроли во Франции, скоро мы сыграем “Трех сестер” на Международном театральном фестивале в Сибиу (Румыния), потом – Афины, “Золотая маска” в Прибалтике, Цюрих, Женева, Берлин. Пусть он живет дома, ездит по миру и демонстрирует свои возможности.

-          Возвращаясь к Ибсену. В Чикаго, в Гудман-театре недавно поставили спектакль “Враг народа”. Режиссер так актуализировал и без того актуальную пьесу, что она звучала так, как будто была написана вчера. А как сегодня звучит “Нора”? Ибсен ведь очень многословен...

-          Мы взяли последний перевод, современный, адаптированный. Это правильная работа, когда тексты адаптируются. Без современного перевода нельзя. Иначе люди в современных одеждах будут разговаривать языком XIX века. В России Ибсена привыкли читать и ставить в старых переводах, которые сейчас тяжело читать. Но вот недавно Ольга Дробот перевела несколько пьес Ибсена, убрав архаизмы языка. В немецкоязычном театре гораздо более развитая традиция адаптаций, там-то как раз не проблема – найти современный перевод, тем более, такой пьесы, как “Нора”. Сейчас вовсю идет работа над спектаклем. Премьера намечена на 16 ноября.



“Мы в хорошей компании”



-          Премьера “Иванова” состоялась 23 декабря 2016 года. Спектакль, который увидит нью-йоркский зритель в июне, будет таким же, как в Москве?

-          Специальных изменений мы вносить не будем. Но в Нью-Йорке у нас очень большая площадка, зал на две с половиной тысячи мест. А в Театре наций зрительный зал на пятьсот мест, компактный и уютный. Вся глубина декораций - три метра максимум. Спектакль происходит на авансцене, очень близко к зрителю. Я не знаю, как удаленность от сцены повлияет на восприятие зрителей в Нью-Йорке. Но опыт у нас есть - в Минске и Таллине мы успешно играли в больших залах, так что я не особенно беспокоюсь.

-          В разные годы на фестивале “Вишневый сад” мы видели многие замечательные спектакли: “Евгений Онегин”, “Улыбнись мне, Господи” и “Дядя Ваня” Московского театра Вахтангова, “Рассказы Шукшина” театра Наций и “Бродский/Барышников” Нового рижского театра в постановке Алвиса Херманиса. Начинался фестиваль со спектакля “Казанова” с участием Ингеборги Дапкунайте и Джона Малковича. Фестиваль привлекает огромное количество людей со всей Америки. А для вас важен фон происходящего? Приезжая на фестиваль, вы интересуетесь, кто был до вас, кто рядом?

-          Конечно. Всегда интересно понять, в каком контексте нас смотрят. Судя по нашим предшественникам, мы в хорошей компании. Надеюсь на благосклонность искушенной нью-йоркской публики!

-          Если вам в Нью-Йорке предложат какой-то безумный проект - например, поставить мюзикл, - согласитесь? Хотели бы поработать в Америке?

-          Наверно, хотел бы. Вопрос, в каком жанре и в качестве кого. Мюзиклы – все-таки это отдельная культура, в том числе постановочная, со своими, определенными, жесткими правилами игры. Это не совсем режиссерский театр. Я не уверен, что я нужен мюзиклу. Но если уж мы говорим о музыке, в Нью-Йорке есть удивительно современно развивающаяся Метрополитен-опера. Это театр, которому интересен разговор с оперным жанром на сегодняшнем театральном языке. Вот МЕТ – это очень круто.

-          Удачного дебюта, Тимофей! До встречи в Нью-Йорке!



Nota bene! Гастроли Московского театра Наций со спектаклем “Иванов” пройдут с 14 по 17 июня 2018 года в Нью-Йорке, в помещении New York City Center (131 W 55th St, New York, NY, 10019, 212-581-1212, www.nycitycenter.org). Билеты - на сайте Международного фестиваля искусств “Вишневый сад” http://www.cherryorchardfestival.org/. Подробности о спектакле - на сайте http://theatreofnations.ru/.

 

Фотографии к статье:

Фото 1. Сцена из спектакля “Иванов”. Фото предоставлено Cherry Orchard Festival

Фото 2. Тимофей Кулябин. Фото из личного архива Т.Кулябина

Фото 3. Сцена из спектакля “Иванов”. Фото предоставлено Cherry Orchard Festival

26 мая 2018 г.

VIII Международный фестиваль камерной музыки (2018 North Shore Chamber Music Festival)




С 13 по 16 июня в Норсбруке (Northbrook, пригород Чикаго) состоится Восьмой международный фестиваль камерной музыки (North Shore Chamber Music Festival). Как всегда, нас ждут разнообразные и интересные программы длиной в четыре века: от признанных шедевров Вивальди, Чайковского, Брамса, Дворжака, Шостаковича до Концерта для струнных Нино Рота и североамериканской премьеры сочинения Musica Serena латвийского композитора Петериса Васкса.



Фестиваль был создан в 2011 году по инициативе скрипача-виртуоза Вадима Глузмана (он является художественным руководителем) и его жены, пианистки Анжелы Иоффе (она занимает пост исполнительного директора). В книге музыковеда Жана-Мишеля Молко “Great Violinists of the Twentieth Century, Volume 2” Вадим Глузман был назван в числе тридцати величайших скрипачей современности. Он оказался в достойной компании с Джошуа Беллом, Пинхасом Цукерманом, Хиллари Хон и Анной-Софией Муттер. Отвлекаясь от постоянных гастролей, каждое лето скрипач выделяет время для фестиваля, называя его “прекрасной возможностью встретиться с друзьями в камерном музицировании”. Он говорит: “Идея фестиваля проста: на одну неделю собрать друзей – замечательных музыкантов. Мы с невероятной отдачей занимаемся репетиционным процессом, потом с такой же отдачей ужинаем, рассказываем истории, засиживаемся заполночь, а потом в девять утра все начинается сначала. Как сказал мне мой агент: “excuse for a party”. В этой шутке на самом деле есть здоровое зерно. Ощущение праздника, которое есть у нас от встреч с друзьями-музыкантами, передается и нашей публике. Камерная музыка – тот вид музицирования, который по интимности, спонтанности можно сравнить разве что с jam session. В этой музыке есть элемент Чуда, а чудо невозможно ни объяснить, ни предсказать, ни повторить”.

Одно присутствие Глузмана делает фестиваль событием международного уровня.



В концертах фестиваля 2018 года снова примет участие струнный квартет из Израиля ”Ариэль” (the Ariel Quartet), выступят пианист Уильям Вольфрам (в своей книге “The Ivory Trade” музыковед Джозеф Горовиц сравнивает Вольфрама с Ваном Клиберном и Владимиром Горовицем и пишет о нем, как о продолжателе романтических традиций фортепианной игры), виолончелисты Ани Азнавурян и Марк Косовер, альтисты Массуми Пер Ростад (бывший член Pacifica Quartet) и Роуз Армбруст-Гриффин, скрипачка Лиза Шихотен, кларнетист Илья Штеренберг.

В этом году фестиваль выходит за музыкальные границы и устраивает две выставки. В честь празднования семидесятилетия со дня образования государства Израиль 13 июня откроется специальная выставка достижений израильской культуры. В организации выставки принимает участие Генеральное консульство Израиля на Среднем Западе. В декабре 2018 года иллинойский фестиваль проведет в Израиле инаугурационный Music Makers Festival Israel.

16 июня консульский отдел республики Латвия в Чикаго и посольство Латвии в Вашингтоне представляют выставку, посвященную столетию со дня образования республики Латвия.

Уверен, предстоящий фестиваль будет интересен как знающим меломанам, так и неискушенным любителям музыки. Перед вами – некоторые подробности предстоящих концертов.



13 июня, 7.30 pm. Концерт открытия называется “Шопен в Париже”. Программа звучит очень романтично: окрашенная в джазовые тона Сюита для скрипки, кларнета и фортепиано французского композитора Дариюса Мийо (1892-1974), Струнный квартет фа минор М.Равеля, камерная (для фортепиано и струнного квинтета) версия Первого фортепианного концерта Ф.Шопена.

Еврейские предки Мийо обосновались в Провансальском графстве в начале XV века. Средиземноморское и одновременно иудейское происхождение объясняют некоторые черты его характера и творчества. Когда Францию оккупировали нацисты, Мийо решил уехать. Незадолго до этого он сочинил Симфонию, посвященную пятидесятилетию Чикагского симфонического оркестра. Премьера сочинения прозвучала в Нью-Йорке. С отъездом Мийо помог американский менеджер. Композитор смог получить визу и обосновался в Америке. В 1948 году Мийо вернулся во Францию.

Устроители фестиваля не устают радовать нас новыми открытиями. Шопен в обрамлении редко исполняемых камерных произведений французских композиторов-импрессионистов - замечательная идея! Но даже Шопена мы услышим другого. Не сомневаюсь, что его Фортепианный концерт знают многие из вас, уважаемые любители музыки. Но кто из вас слышал версию этого концерта для фортепиано и струнного квинтета?



15 июня, 6.00 pm. “Новое поколение” представляет... Концерт молодых талантливых музыкантов из Chicago's Betty Haag Academy of Music и одного из лауреатов Фонда Фомина 2018 года, виолончелистки Мингяо Жао (Mingyao Zhao). В настоящее время она учится в Кливлендском институте музыки. Это ее дебют на фестивале.

Вход свободный для обладателей билетов на концерт в 7.30 pm.

Замечательный музыкант, художественный руководитель Новой консерватории в Далласе и консерватории в Дуранго (Колорадо), основатель проходящего в Колорадо Горного фестиваля (Mountains Festival) Аркадий Фомин был педагогом Вадима Глузмана. Вадим отзывается о нем с неизменными теплотой и уважением. В память о музыканте на V фестивале в 2015 году был основан Фонд его имени (Arkady Fomin Scholarship Fund). Задача фонда – поддержка молодых дарований. Вадим Глузман говорит: “Мы предоставляем юным музыкантам стипендии, они получают возможность поработать с опытными солистами”. Вспомним лауреатов прежних лет.

В фестивале 2015 года приняли участие на тот момент тринадцатилетние скрипачки Маша Лакисова и Элли Чой (Haag/Galvin Young Artists). С более старшими коллегами-музыкантами они с блеском исполнили “Времена года” и Концерт для четырех скрипок Антонио Вивальди. Лауреат Фонда 2016 года - виолончелист Даниэль Калер. Он родился в Вилметте, закончил New Trier High School. В 2006 году участвовал в программе “America's Got Talent” на канале NBC. В настоящее время учится в Институте музыки в Кливленде.

Лауреат Фонда имени Фомина 2017 года - скрипач Джошуа Браун. Он завоевал несколько международных премий, в том числе Приз зрительских симпатий на IX Международном конкурсе Чайковского для молодых музыкантов. В настоящее время учится в Музыкальном институте Чикаго у педагогов Алмиты и Роландо Вамос.

В этом году впервые лауреатов Фонда несколько. Кроме Мингяо Жао, это три скрипачки: Ханкуенг Линда Чанг из Южной Кореи, Лалита Свете из Австрии, Анастасия Фаррахова из России. Они примут участие в будущих концертах в Чикаго и Нагольде (город в земле Баден-Вюртемберг, Германия).



15 июня, 7.30 pm. Концерт “To Love and Friendship”. В программе: Сонатина соль мажор А.Дворжака (аранжировка Джека Браймера), Фортепианное трио ми минор Д.Шостаковича, Первый струнный секстет си-бемоль мажор И.Брамса.

После концерта не торопитесь расходиться! Нас ждет дискуссия со зрителями с участием трех поколений артистов. Беседа называется “Generations in Conversation”. Модератор - продюсер Бойс Ланкастер (Колумбус, штат Огайо).



16 июня, 7.30 pm. Финальный концерт фестиваля “Vivaldi and Tchaikovsky Gala”. В программе: Концерт для двух виолончелей соль минор А.Вивальди (одна из исполнительниц - Мингяо Жао), элегия Crisantemi” для струнного квартета Дж.Пуччини, Концерт для струнных Н.Рота, “Musica Serena П.Васкса, Серенада для струнных до мажор П.Чайковского.

“Изюминкой” концерта станет североамериканская премьера сочинения Musica Serena латвийского композитора Петериса Васкса. В свои семьдесят два года он является одним из самых известных композиторов Латвии, чьи произведения постоянно исполняются в Европе. Среди сочинений Васкса - много камерной музыки. Он живет в Риге, преподает композицию в Рижском музыкальном колледже имени Э.Дарзиня. Его сочинения публикуются издательским домом Schott & Soehne” (Майнц, Германия). 

Васкс называет себя идеалистом и романтиком. Он рассматривает свою музыку, как средство терапии, и считает, что музыка пишется для страждущих.

Премьера сочинения Musica Serena состоялась 21 ноября 2015 года в городе Коккола (Финляндия).

(Напомню, что мировая премьера сочинения другого латвийского композитора Эрика Эшенвалдса состоится летом на Grant Park Music Festival в парке Миллениум.)

Отдельная благодарность организаторам фестиваля за включение в программу музыки любимого композитора Федерико Феллини и учителя Риккардо Мути, неподражаемого Нино Рота. Его произведения, к сожалению, редко услышишь сегодня в концертных залах. Между тем музыка Рота достойна быть представленной среди лучших произведений композиторов XX века. 



За прошедшие семь лет фестиваль превратился в крупное культурное явление национального масштаба. Концерты фестиваля посетили более восьми тысяч человек. Каждый год, начиная с Первого фестиваля, они транслировались в прямом эфире на крупнейшей в Чикаго волне классической музыки - радиостанции 98.7 WFMT. 



Nota bene! Концерты VIII Международного музыкального фестиваля камерной музыки пройдут 13, 15 и 16 июня в помещении Village Presbyterian Church по адресу: 1300 Shermer Road, Northbrook, IL 60062. $30-$50/$15 для студентов, скидка 20% для пожилых людей. Билеты можно приобрести по телефону 847-370-3984 и на сайте www.nscmf.org. Встретимся на фестивале!



Фотографии к статье:

Фото 1. Village Presbyterian Church во время фестиваля. Фото – Леонард Бельский

Фото 2-3. Вадим Глузман. Фото - Марк Боргреве

Фото 4. Квартет ”Ариэль”

Фото 5. Вадим Глузман и Анжела Иоффе Фото – Леонард Бельский

Фото 6. Генеральный консул Израиля на Среднем Западе Авив Эзра, Анжела Иоффе, Эйнат Харел Эзра. Фото - courtesy of the Consulate General of Israel to the Midwest

19 мая 2018 г.

The Met: Live in HD: лето с оперой. Памяти Хворостовского


Десятое лето подряд программа ”Метрополитен-опера в кино” повторяет лучшие спектакли, записанные в разные годы (The 2018 Live in HD Summer Encore). Этим летом мы увидим повторы четырех популярнейших классических опер. В двух из них главные партии исполняет Дмитрий Хворостовский. Метрополитен-опера отдает дань памяти выдающемуся русскому баритону, скончавшемуся 22 ноября 2017 года.

20 июня. “Мадам Баттерфляй” Дж.Пуччини.
Дирижер - Карел Марк Чичон. Режиссер - Энтони Мингелла. В главных партиях: Мадам Баттерфляй - Кристина Ополайс, Пинкертон - Роберто Аланья.
Постановка известного английского режиссера Энтони Мингеллы 2006 года.
3 часа 50 минут. Первый показ в кино - 2 апреля 2016 года.


27 июня. “Трубадур” Дж.Верди.
Дирижер - Марко Армилиато. Режиссер - сэр Дэвид Маквикар. В главных партиях: Леонора – Анна Нетребко, Азучена - Долора Заджик, Манрико – Йонг Хун Ли, Граф ди Луна - Дмитрий Хворостовский.
Это - совместная постановка Лирик-оперы Чикаго, Метрополитен-оперы и Оперы Сан-Франциско. В Чикаго мы видели ее осенью 2014 года, а в МЕТ она шла первой в сезоне 2015-16 годов. Пятый год подряд Анна Нетребко открывала сезон крупнейшего оперного театра мира. На этот раз - в партии Леоноры.
В многочисленных интервью перед премьерой Маквикар подчеркивал, что спектакль сделан под влиянием работ Франсиско Гойи. Действительно, влияние Гойи чувствуется, но при этом ничего лишнего, никакого “выпендрежа” – такое впечатление, что режиссер остался в тени, уделяя главное значение Музыке.
Партию трубадура Манрико замечательно исполнил корейский тенор Йонгхун Ли.
Как всегда, на высоте звучал оркестр и хор МЕТ. Хормейстер – Ренато Палумбо.
Главным героем спектакля стал Дмитрий Хворостовский. В июне 2015 года певец объявил, что у него была обнаружена опухоль мозга. Он отменил летние концерты и прошел курс лечения в онкологической клинике Лондона, а в октябре состоялось его триумфальное возвращение в партии Герцога ди Луны! Голос певца звучал, как и прежде, безукоризненно. Зрители устроили певцу овацию уже после первой арии, а в конце музыканты оркестра стали забрасывать его розами.
3 часа 10 минут. Первый показ в кино - 3 октября 2015 года.


11 июля. “Евгений Онегин” П.Чайковского.
Дирижер – Валерий Гергиев. Режиссер – Роберт Карсен. В главных партиях: Евгений Онегин – Дмитрий Хворостовский, Татьяна – Рене Флеминг, Ленский – Рамон Варгас, Ольга – Елена Заремба, князь Гремин  - Сергей Алексашкин.
Этот спектакль шел в Лирик-опере в марте 2008 года. Для постановки Роберта Карсена сцена чикагского оперного театра казалась слишком большой – спектакль в полном соответствии с замыслом композитора получился камерным. Кленовые листья, одинокие фигуры героев, мечты о счастье, которое “было так возможно”, и щемящая тоска, присутствующая в музыке Чайковского с первой ноты. Мне повезло: во время репетиций и после премьеры я встретился с исполнителями главных партий, в том числе – с Дмитрием Хворостовским.


Говорят, он часто был надменный, высокомерный. А я запомнил Хворостовского другим. Я в буквальном смысле слова поймал его в коридоре Лирик-оперы “тепленьким”. Он приехал в Чикаго накануне петь Онегина, отходил от гриппа.
(С Лирик-оперой Чикаго у Хворостовского отношения особые. Именно здесь в партии Жермона в “Травиате” Дж.Верди (сезон 1992-93 годов) состоялся американский дебют певца.)
Я попросил уделить мне время для короткого интервью, поспешив добавить: “Не сегодня. Как-нибудь, когда у вас будет свободное время”. Певец обреченно ответил: “Если мы не сделаем это сегодня, мы не сделаем этого никогда”. Честно говоря, я думал, что ответы Хворостовского будут короткими и он попытается спровадить меня восвояси довольно быстро. Даже придумывать ничего не надо было – певец был усталым и плохо себя чувствовал. Однако Хворостовский разговорился. Он отвечал довольно подробно и очень серьезно.
На репетициях в Лирик-опере Хворостовский создавал вокруг себя особую ауру. На сцене у него всегда было хорошее настроение. Артист явно наслаждался ролью покорителя женских сердец. Он шутил, гримасничал и веселился. “Замолчите... иль я убью вас!..” – с намеренно игривой интонацией пропевал он свою фразу, и все присутствующие смеялись. Прогоны оперы проходили легко, с остановками, шутками и прибаутками. В конце одной из репетиций певец, пропев “дежурное” “Позор!.. Тоска!.. О, жалкий жребий мой”, выразительно посмотрел на часы.
Он шутил с хором, обменивался репликами с солистами, заигрывал с Нино Сургуладзе – грузинской красавицей, впервые выступавшей на оперной сцене в Америке. Я был у нее в гримерке, когда в дверь постучали. На пороге стоял Хворостовский.
- Молодой человек, что вы себе позволяете? Ей же голос надо беречь, ей отдохнуть нужно, а вы ее мучаете.
Он игриво подмигнул Ниночке, та кивнула головой и подмигнула мне. “Эх, Хворостовский, такое интервью испортил”, - подумал я, а вслух сказал:
- Он меня сейчас убьет.
- Ничего. Поехали дальше...
В общем, Хворостовский извелся весь, пока мы с Ниночкой беседовали. Потом она убежала на сцену, Дмитрию стало опять скучно, и он со словами “Вы ему еще не дурили голову” познакомил меня с Виталием Ковалевым.
В то время одновременно с русской оперой в город пожаловал Грузинский балет во главе с неподражаемой Ниной Ананиашвили. Сургуладзе пошла посмотреть на выступление своей великой подруги-соотечественницы. Мы с женой встретились с ней в зрительном зале как добрые старые друзья. В тот день Сургуладзе пришла одна, но сообщила нам, что “уговорила Димочку на воскресенье”. “Да вы что? Весь зал будет смотреть не на сцену, а на Хворостовского”, - сказал я. Так оно и произошло.
В воскресенье давали “Дон Кихот”. Я чуть не вывернул шею, вертя головой в разные стороны в поисках оперных звезд. Хворостовский был в модном джинсовом костюме, о чем-то оживленно разговаривал с Нино и меньше всего был заинтересован в привлечении к себе внимания. Но куда денешься от внимания к такому красавцу? Первой подошла русская бабушка, от неожиданности перешедшая на английский. За ней потянулись другие. Люди были не готовы к появлению Хворостовского в зале, поэтому в ход пошли балетные программки. Певец расписывался на портрете танцующей Ананиашвили. “Надо было шапочку надеть”, - смеется он. “Не поможет”, - хором ответили мы. Хворостовский был в восторге от Ананиашвили и попросил Сургуладзе познакомить их. Он живо интересовался культурной жизнью Чикаго, спрашивал, что мы видели и где были. Поток ходоков не ослабевал. Подошла афроамериканка, поблагодарила за все. Подошла китаянка, попросила автограф. То, что русские бросились к Хворостовскому, удивления не вызвало. Но вот когда другие в зрительном зале узнавали русского певца, это было приятно не только ему, но и всем нам. Нино, хихикая, шепнула: “На нас с балкона в бинокль смотрят”. Оперные герои вели себя просто и непринужденно, а мне хотелось, чтобы антракт длился бесконечно, хотелось остановить мгновенье, которое столь не-пов-то-ри-мо...
В Равинии мы встречались с Хворостовским несколько раз. Первый – в августе 2009 года – он рассказал о своей работе с Рене Флеминг в необычной роли гидов по Санкт-Петербургу: “Мы с Рене снимались в Санкт-Петербурге в американо-российском музыкальном фильме. Я не принимал участия в экскурсиях, она этим занималась сама, рассказывала об истории Питера. Рене была замечательным гидом, проводила на съемках практически двадцать четыре часа в сутки. Удивительный человек!.. Мы вместе записали разговорную часть, а все остальное время пели шедевры оперной классики и камерную программу русских композиторов. Пели в двух залах Юсуповского дворца и в Петергофе. Мне кажется, получился очень красивый фильм”.
Последний раз я встречался с Хворостовским 24 февраля 2016 года на его сольном концерте в Лирик-опере. После выступления он сказал, что обязательно вернется в Чикаго...
2 часа 51 минута. Первый показ в кино - 24 февраля 2007 года.


18 июля. “Турандот” Дж.Пуччини.
Дирижер - Паоло Кариньяни. Режиссер - Франко Дзефирелли.
В главных партиях: Турандот - Нина Штемме, Калаф - Марко Берти.
Новое возобновление бессмертной постановки Франко Дзефирелли. Интерес представляет в первую очередь исполнительница главной партии – блестящая шведская певица Нина Штемме. В следующем, 64-м сезоне Лирик-оперы 2018-19 годов она дебютирует в своей коронной партии Электры в опере Р.Штрауса. На пресс-конференции генеральный директор Лирик-оперы Энтони Фрейд рассказал, что специально ради Штемме включил “Электру” в репертуар театра.  
3 часа 40 минут. Первый показ в кино - 30 января 2016 года.

В новом, тринадцатом сезоне серии ”Метрополитен-опера в кино” (2018-19 годы) мы увидим кинопоказы опер “Аида” Дж.Верди (6 октября), “Самсон и Далила” К.Сен-Санса (20 октября), “Девушка с Запада” Дж.Пуччини (27 октября), “Марни” Н.Мули (10 ноября), “Травиата” Дж.Верди (15 декабря), “Адриана Лекуврер” Ф.Чилеа (12 января 2019 года), “Кармен” Ж.Бизе (2 февраля 2019 года), “Дочь полка” Г.Доницетти (2 марта 2019 года), “Валькирия” Р.Вагнера (30 марта 2019 года), “Диалоги кармелиток” Ф.Пуленка (11 мая 2019 года). Рассказ о них - впереди.

Nota bene! Подробная информация о предстоящих показах серии “The Met: Live in HD”, а также адреса кинотеатров - на сайте http://www.metopera.org/season/in-cinema.

Фотографии к статье:
Фото 1. Кристина Ополайс - Мадам Баттерфляй, Роберто Аланья - Пинкертон. Сцена из оперы “Мадам Баттерфляй”. Фото – Fathom Events
Фото 2. Долора Заджик - Азучена, Йонг Хун Ли - Манрико. Сцена из оперы “Трубадур”. Фото – Fathom Events
Фото 3. Дмитрий Хворостовский – Евгений Онегин, Рене Флеминг - Татьяна. Сцена из оперы “Евгений Онегин”. Фото – Fathom Events
Фото 4. Дмитрий Хворостовский. Фото – Павел Антонов
Фото 5. Сцена из оперы “Турандот”. Фото – Fathom Events