Возвращение Ольги Керн. Skyline Piano Artist series представляет...

Четвертый сезон подряд в Школе музыки Северо-Западного университета (Northwestern University’s Henry and Leigh Bienen School of Music) проходит серия сольных фортепианных концертов лучших пианистов планеты (Skyline Piano Artist Series). В ноябре с большим успехом прошел вечер израильского пианиста Инона Барнатана. Впереди нас ждет не менее интересная встреча.

2 февраля, 7.30 pm. Вечер пианистки Ольги Керн. В программе: Три сонаты Д.Скарлатти, Двадцать первая (“Аврора”) соната Л.ван Бетховена, Три прелюдии и “Чарующий ритм” из цикла “Семь виртуозных этюдов” Дж.Гершвина, “Музыкальный момент”, “Баркарола” и “Полишинель” С.Рахманинова, Четвертый и пятый этюды А.Скрябина, “Исламей” М.Балакирева.

...Ее родственнице Анне Керн Пушкин посвятил “Я помню чудное мгновенье”, ее прапрапрабабушка дружила с Чайковским, ее прапрабабушке аккомпанировал Рахманинов (в семье Керн сохранилась программа этого концерта), ее дедушка - один из основателей русской школы игры на гобое Иван Пушечников, мама - профессор Московской консерватории, папа служит в Большом театре. Родившись в такой музыкальной семье, у Ольги просто не оставалось другого выбора, как стать музыкантом. Центральная музыкальная школа, Московская консерватория, международные фортепианные конкурсы - обычный путь талантливого ребенка. В первом же конкурсе, в котором она участвовала (Международный юношеский конкурс “Концертина Прага”), одиннадцатилетняя Керн получила Главный приз. Сегодня она - лауреат семнадцати конкурсов! Среди самых главных ее побед - Главный приз на I международном конкурсе имени С.Рахманинова в Москве в 1992 году и Золотая медаль XI Международного конкурса имени Вана Клиберна в Америке в 2001 году. Керн стала первой женщиной - победительницей этого престижного конкурса за тридцать лет. После победы началась ее головокружительная карьера. Сегодня она играет с лучшими оркестрами мира, дает по сто пятьдесят концертов в год, ездит в гастрольные поездки по США, России, Европе, Японии, Южной Африке, выступает на Аляске и в Кеннеди-центре, проводит мастер-классы, записывает диски... С 2016 года Ольга возглавляет Международный фортепианный конкурс (The Olga Kern International Piano Competition) в Альбукерке, штат Нью-Мексико. (Кстати, очередной конкурс пройдет с 27 октября по 3 ноября. Вся необходимая информация - на сайте http://olgakerncompetition.org/. Там же можно оформить заявки на участие.)

Когда выпадает свободное время, Ольга рисует, играет в настольный теннис, уделяет внимание сыну, талантливому молодому пианисту Владиславу. Так что музыкальные традиции семьи продолжаются!

Чикагским любителям музыки Ольга Керн хорошо знакома по концертам в Чикагском симфоническом центре и на Музыкальном фестивале в Равинии, на котором она дебютировала летом 2005 года. В Северо-Западном университете Керн выступит впервые.

Я часто встречался с Ольгой, четыре раза брал у нее интервью. Ольга - великолепная рассказчица. Слушать ее воспоминания, истории, впечатления от встреч с выдающимися пианистами - одно удовольствие. Перед вами - наиболее интересные фрагменты наших бесед.

-          Вы занимаетесь музыкой с пяти лет. ЦМШ, консерватория, конкурсы – обычный путь московского талантливого ребенка...

-          Я вспоминаю себя в школе. Между нами всегда шло соревнование. Стремление добиться большего, лучшего - это прекрасный стимул для занятий.

-          Расскажите, пожалуйста, о вашем первом конкурсе.

-          Первый конкурс, в котором я участвовала и победила, – международный юношеский конкурс “Концертина Прага”. Мне тогда было одиннадцать лет. А спустя шесть лет я выступила на Первом международном конкурсе имени С.В.Рахманинова в Москве. В мои семнадцать я была самая молодая участница конкурса. Я не думала о победе – я просто хотела играть. С этим конкурсом у меня связана одна любопытная история. Перед вторым туром мне приснился сон, что меня в огромном зале ждал Рахманинов. Даже сейчас, вспоминая этот сон, я могу сказать, что это было как наяву. Рахманинов играл на рояле. Когда он меня увидел, он сказал: “Ольга, я тебя жду. Ты мне должна поиграть что-нибудь, у нас же урок назначен”. Я на него смотрю и думаю: “Господи, это же Рахманинов”. Я сыграла одно из тех произведений, которые я должна была играть на конкурсе (а на нем исполнялась только музыка Рахманинова), - “Баркаролу”. Он послушал и сказал: “Хорошо. А теперь я покажу тебе, как я играю”. И он повторил “Баркаролу”. Он сыграл ее совершенно феноменально: в своем стиле, немножко сухо, без педалей, порывисто... А я никогда до этого не слышала его исполнения “Баркаролы”. И вот услышала. Во сне. После этого мы с ним разговаривали... Прекрасный был сон. Я проснулась утром и кричу: “Мама, мама, я видела Рахманинова во сне”. Мама забеспокоилась. Я слышала, как она сказала папе: “Она, видимо, слишком много занимается”. А я чувствовала себя просто потрясающе, у меня появилось второе дыхание. Это было как ураган: второй тур, третий, первая премия... Прошел год. Я поехала на гастроли в Японию и там в одном городе увидела полное собрание сочинений Рахманинова на семи CD. Я, конечно же, купила их и нашла “Баркаролу”. Когда я прослушала эту запись, я была просто в шоке, потому что Рахманинов играл точно так же, как тогда, в моем сне.

-          Прямо мистика какая-то...

-          Есть какие-то вещи, которые объяснить невозможно. Когда я рассказала эту историю Вану Клиберну, он не увидел в ней ничего необычного и сам, в свою очередь, рассказал мне такие истории, которые в глазах окружающих выглядели бы абсолютно фантастичными... Рахманинов играет огромную роль в моей жизни. Он связан с моей семьей. У моих бабушки и дедушки была замечательная дача между Великим Новгородом и Санкт-Петербургом, в тех местах, где родился Рахманинов. Я каждое лето туда ездила. Этот воздух, эти беспредельные поля, эти гигантские деревья, этот простор... Музыка Рахманинова всегда в моем сердце.

-          Мне кажется, вас отличает абсолютно мужской стиль исполнения. Считаете ли вы правомерным деление исполнителей по половому признаку?

-          Это очень интересный вопрос. Безусловно, существуют мужской и женский стили исполнения. Но при такой технической базе, какую дает русская исполнительская школа, бывает просто невозможно отличить, кто играет – мужчина или женщина. Я могу сказать, что у меня уже к двенадцати годам были настолько сильные руки, что я могла сыграть очень сложные произведения.

-          Расскажите, пожалуйста, о ваших любимых пианистах.

-          Самое большое влияние оказали на меня Ван Клиберн, Владимир Горовиц и Святослав Рихтер. Я выросла на записях Клиберна, которого мы все обожаем. Мои родители были на том памятном Первом конкурсе Чайковского, на котором он победил. Я всегда мечтала познакомиться с ним, и для меня было очень важно сыграть на его конкурсе. Время, проведенное с ним, - это что-то совершенно незабываемое. Клиберн настолько образован, он так интересно рассказывает, что, общаясь с ним, я получаю самые важные для себя уроки. Он – один из самых больших моих кумиров... Конечно, Владимир Горовиц, который дал исторический концерт в Москве в 1986 году. Мне посчастливилось быть на этом концерте. Я была маленькой девочкой, и дедушка взял меня с собой. Я до сих пор помню все “бисы”, которые он играл. Он улыбался, подмигивал публике и закидывал ее “бисами”. Он был в потрясающем настроении... Я слушала Святослава Рихтера. Он приехал к нам в школу, и никто даже не знал, что он будет играть. Я иду по коридору и вдруг вижу – Рихтер! Я побежала к маме: “Мама, у нас в школе Рихтер!” Вечером в школьном зале половина мест была свободна – никто ведь не знал! Большой свет потушили, и он играл при свечах, с нотами. Играл “Вариации на темы Паганини” Брамса. Играл так, что я этого вечера не забуду никогда! Я дала себе слово, что когда-нибудь, когда я вырасту, обязательно сыграю эти Вариации. И сейчас я исполняю их в концертах... А если говорить про записи, то я с удовольствием слушаю Шуберта и Моцарта в исполнении Мюррея Перайи, Шумана в интерпретации Марты Аргерих, Брамса в классической трактовке Клаудио Аррау.

-          Какой из фортепианных концертов Рахманинова вам ближе?

-          Трудно сказать. Все концерты Рахманинова по-своему любимы мною. Я просто обожаю “Рапсодию на темы Паганини”. Это произведение совершенное, в нем нельзя ничего ни убавить, ни прибавить. Я очень люблю Четвертый концерт - яркое сочинение позднего Рахманинова. К сожалению, я исполняю его реже, чем хотелось бы. Первый концерт Рахманинова – редкая жемчужина! Лучше музыки, чем вторая часть Первого концерта, на свете просто нет. Особый для меня концерт – Третий. Это - концерт-симфония. Всякий раз, когда я играю его, мне кажется, что я это делаю в первый и последний раз. Но даже в этом ряду Второй концерт Рахманинова – явление исключительное. Этот Концерт – абсолютный шедевр, он по праву стал неотъемлемой частью не только русской, но и мировой культуры. Расскажу вам одну курьезную историю, случившуюся со мной во время турне по Америке с оркестром Владимира Спивакова. Первое выступление в Калифорнии, начало тура. Мы сыграли Второй концерт Рахманинова, вернулись в гостиницу. На следующий день предстоял переезд в другой город, и я решила пораньше лечь спать. Вдруг – звонок. Звонит Спиваков. “Умоляю, включи телевизор. Быстрее включи. Пятый канал.” Я включила этот канал. Смотрю: идет какой-то старый фильм. Певец поет на английском языке в джазовой обработке побочную партию из третьей части Второго концерта. После этого пошли титры: “The moon and empty arms”. Я позвонила Спивакову, и он говорит: “Ты можешь себе такое представить?! Мы играем первый раз с тобой в Америке, начинаем наши гастроли со Второго концерта Рахманинова. После этого я включаю телевизор, и по нему передают побочную партию третьей части со СЛОВАМИ”. Это было незабываемо. Мы очень часто после этого вспоминали “The moon and empty arms”, и нам становилось весело. Вот как популярна музыка Рахманинова в Америке.

-          Некоторые музыканты говорят о самодостаточности музыки, но, мне кажется, невозможно разделить жизнь и творчество Рахманинова,  невозможно понять его музыку вне связи с Россией. Как вы думаете, состоялся бы Рахманинов без России?

-          Очень интересный философский вопрос. Конечно, гений остается гением везде. Но, мне кажется, без России Рахманинов был бы совершенно другим. Я не знаю никого, кто воспел бы так русскую природу, как Рахманинов. В его симфониях, сонатах, в его фортепианных, виолончельных произведениях, в каждом такте его музыки слышна боль за Росссию. Что-то пронзительно щемящее, невыразимая печаль, тоска, переживания – все передается в его музыке. Когда ты остаешься один на один с природой, ты понимаешь, что ты – настолько маленькое существо... Но, с другой стороны, через природу понимаешь, что ты живешь, и связь с миром природы – через музыку. Каждый человек для чего-то живет в этом мире. Для меня смыслом жизни является музыка. Так что, я думаю, Рахманинов был бы другим без России.

-          Дмитрий Башкиров как-то сказал, что пианист - только посредник между музыкой и людьми, которые приходят ее слушать. Если так, то от пианиста не требуется личного участия в произведении. Единственное, что вам надо передать, - дух исполняемого сочинения. Вы согласны с этим утверждением, или все-таки пианист – это больше, нежели просто передаточное звено от композитора к публике?

-          Не хочется спорить с таким выдающимся музыкантом, как Башкиров. Безусловно, музыканты исполняют то, что написано в нотах. Но если великий музыкант прикасается к музыкальному произведению, то он исполняет его сквозь свою призму чувств, впечатлений, философского взгляда, мыслей...

-          То есть каждый музыкант вносит в произведение свою трактовку.

-          Безусловно, в исполнении таких музыкантов, как Рихтер, Гилельс, Аррау, Микеланджели слышна личная трактовка произведений. Было бы очень неинтересно и скучно на протяжении ста лет слушать одно и то же сочинение в одном и том же исполнении. Это происходит все время по-разному. Люди меняются, жизнь продолжается, возникают новые тенденции. У меня есть много друзей среди молодых композиторов, которые говорят мне: “Без исполнителя мы были бы ничто”. Потому что иногда исполнитель добавляет что-то такое от себя, до чего композитор просто не додумался бы. Когда Рахманинов играл произведения Скрябина, все отмечали, что Скрябин звучал у него по-рахманиновски. Так что, хоть мы и посредники, но при этом каждый добавляет от себя что-то новое.

-          Вы часто можете сказать: “Да, я сегодня довольна собой”? Часто ли вы испытываете удовлетворение от собственной игры? Я имею в виду не внешние атрибуты успеха, а именно ваше внутреннее состояние.

-          Бывает. Редко, но бывает. Я все время стремлюсь играть лучше, мне все время кажется, что где-то что-то можно подправить. Один такт прозвучал не так – и все, мне уже мое исполнение не нравится. Но есть такие моменты, когда приходит вдохновение, и тогда я взлетаю куда-то. В другой мир, в другое состояние. В такие моменты я нахожусь на небе. Эти моменты очень редки, но ради них стоит жить. Это – самые счастливые мгновения в жизни.

Nota bene! До конца сезона в рамках Skyline Piano Artist Series состоятся концерты Кирилла Герштейна (2 марта), Александра Торадзе (12 апреля), Марка-Андре Хамелина (3 мая), Джеймса Джилса (30 мая). Все концерты пройдут в помещении Mary B. Galvin Recital Hall по адресу: 70 Arts Circle Drive, Evanston, IL 60208. $30/$10 - для студентов (необходимо наличие удостоверения личности). Абонементы и билеты на одиночные концерты - на сайте concertsatbienen.org, по телефону 847-467-4000 или в кассе Pick-Staiger Concert Hall ticket office по адресу: 50 Arts Circle Drive, Evanston, IL 60208. Вся информация - по телефону 847-491-5441.

Фотографии к статье:
Фото 1-4. Ольга Керн. Все фото - Крис Ли