Анна Клепикова. Путешествие между жанрами

Художник по костюмам и декорациям спектакля “Москва, Черемушки...”

в Чикагском оперном театре рассказывает...

Книга “Зеркало сцены” Г.Товстоногова начинается так: “Тридцать шагов в длину. Двадцать в глубину. Вверх - на высоту занавеса. Пространство сцены не такое уж большое... Зеркало сцены. В этом пространстве могла бы разместиться современная квартира... Здесь можно разместить сад... Здесь можно разместить мир. Мир высоких человеческих страстей, противостоящих низости, мир деяний и мир сомнений, мир открытий и высокий строй чувств, ведущих за собой зрительный зал”.

О “зеркале сцены”, источниках вдохновения и тайнах профессии я беседую с художником по костюмам и декорациям Анной Клепиковой. В эти дни она работает в Чикагском оперном театре над опереттой Дмитрия Шостаковича “Москва, Черемушки”.

Краткая биографическая справка. Анна Клепикова родилась в Севастополе. С одиннадцати лет живет в США. Училась на гуманитарном факультете Чикагского университета и факультете дизайна Театральной школы Йельского университета (Yale School of Drama). Художник по костюмам и декорациям. Среди ее работ – “Женщина, не стоящая внимания” О.Уайльда в Yale Repertory Theatre (2008, Connecticut Critics Circle Award for Costume Design), “Ричард III” У.Шекспира в New School for Drama (2009), “Иванов” А.Чехова at the Gene Frankel Theatre (Нью-Йорк, 2009), “Стеклянный зверинец” Т.Уильямса в Triad Stage (Северная Каролина, 2010), “Алиса” В.Сайверд в Lewis Center for the Arts (Принстон, 2010), “Кукольный дом” Г.Ибсена в Triad Stage (Северная Каролина, 2011), “The Skriker” К.Черчилль в Lewis Center for the Arts (Принстон, 2011), оперы О.Голийова “Айнадамар” (2008, победитель Opera America’s Director-Designer Showcase) и И.Стравинского “Похождения повесы” (Принстон, 2011). С творчеством Ани Клепиковой можно познакомиться на ее сайте http://www.anyaproductiondesign.com.

“Абстракции в костюме не существует”

В начале нашей беседы Аня показала мне эскизы костюмов к спектаклю “Москва, Черемушки”. Люся, Саша, Борис – в костюмах героев есть детали, отсылающие нас к пятидесятым годам XX века, но вместе с тем это наряды современных молодых людей.

-        Для нас было очень важно не превращать спектакль в музейный экспонат, но вместе с тем мы хотели сохранить колорит эпохи. В результате нашли “золотую середину”: наши герои одеты в современные костюмы, но с деталями той эпохи. Например, юбки определенного силуэта... Мне хотелось в костюмах подчеркнуть характер героев. С одной стороны, мы видим циничную, материалистичную Ваву, бюрократов-коррупционеров Дребеднева и Барабашкина, с другой - идеалистку Люсю. “Мы рождены, чтоб сказку сделать былью” – в этом вся Люся. В сцене фантастического балета Борис показывает Лидочке идеальную жизнь, и там, в идеале, Барабашкин раздает всем ключи от дома. А в финале спектакля его участники выносят огромные цветы и сажают волшебный сад...

-        Что-то есть в этом от магического реализма...

-        Мне трудно применять к себе подобные определения. Мы старались исходить прежде всего из наших персонажей. Магический реализм, воображение, фантазия – это не выдумано, это все есть в наших героях. Мы всего лишь пытаемся донести идеи, которые заложены в сочинении.

-        Вы делаете свои эскизы для конкретных солистов?

-        Да, для меня очень важно придумать костюм для конкретного человека. Абстракции в костюме не существует. Солисту должно быть в нем комфортно. Я изучала фотографии всех участников спектакля, чтобы понять их стиль. Я никому ничего не навязываю. Если костюм не нравится солисту, значит, он ему не подходит. У костюма должна быть хорошая энергетика, тогда артисту будет комфортно в нем выступать.

-        А как же сроки? Директор театра не торопит?

-        Нам повезло с директором. Брайан Дики – светлая личность. Он предоставляет полную свободу творчества, никак не вмешиваясь в процесс репетиций. На репетициях он сидит очень тихо и фотографирует.

Все фотографии генеральный директор Чикагского оперного театра Брайан Дики выкладывает на своем блоге http://www.briandickie.typepad.com/. Не поленитесь, уважаемые читатели, посмотрите их, и вы получите представление о том, что вас ждет на премьере. Кроме того, невероятно любопытно читать комментарии Дики о процессе репетиций и в целом об оперных и не только новостях. К сожалению, этот сезон для него – последний в должности директора. Он покидает Чикаго и возвращается в родную Англию. Его будет не хватать!

Говоря о своей профессии, Аня не любит слово “декорация”. Как в цитате из Товстоногова, предпочитает употреблять другое – “пространство”. И действительно, в ее спектаклях героев не сковывают декорации – они живут в пространстве сцены, и это пространство являет собой в миниатюре пространство жизни.

-        Дизайн постановки зависит от места действия. Когда мне показали технически оснащенную сцену Harris Theater, я поняла, что спектакль будет “индустриальный”. Основу сценического пространства составляют специальные строительные леса высотой в несколько этажей с вставленными на разных этажах окнами. В этих окнах происходит часть действия спектакля. В них появляются десять героев (солистов), а также соседи по дому (они же – строители): двенадцать хористов и пять танцоров. На подъемном кране - Люся. Она должна быть всегда наверху. В правом углу сцены - телефонная кабинка. Там Вава пытается вызвать шофера и все время разговаривает по телефону... Абстрактным у нас получился Музей реконструкции Москвы, в котором работает экскурсовод Лидочка. Оформляя музей, у меня возникли ассоциации с работой Натальи Гончаровой к спектаклю “Золотой петушок”... В спектакле много танцев. Танцоры (жители дома) танцуют с манекенами – экспонатами музея. Эту идею я почерпнула из балета “Черное и Белое” блестящего хореографа Иржи Килиана...

“Мы любим наших героев”

Для каждого спектакля у Ани всегда находится то, что она называет “источником вдохновения”. Это может быть сцена из балета, картина, кадр из кинофильма или бродячий музыкант в нью-йоркском метро. Источником вдохновения может стать даже случайная фраза.

-        Заведующая костюмерным цехом в Чикагском театре обронила такую фразу: “Как это пространство глотает цвет!” Пространство интимное, но темное. Отсюда - яркие цвета, присущие стройкам: синий, оранжевый, желтый. В результате рабочие у нас, как цветные петухи. А в глубине сцены - белая ткань, которую дизайнер по свету превращает то в небо, то в стену нового дома. У каждого большого художника палитра богата и разнообразна. “Москва, Черемушки” – развлекательное произведение с соответствующими цветами.  Есть, конечно, много музыкальных цитат и символов, но для обычного зрителя все доступно, весело, лирично.

-        Я был на репетиции спектакля, и мне понравилось, что он получается живой, ироничный и совсем не скучный.

-        Важно, чтобы каждый человек нашел в спектакле что-то узнаваемое. Мы пытаемся донести до зрителей простые вещи, которые понятны всем: любовь, мечты, идеалы. Мы не хотим подсмеиваться над некоторой “советскостью красок”. Мы любим наших героев и хотим, чтобы их полюбили зрители.

-        Какой, на ваш взгляд, самый яркий эпизод спектакля?

-        Галоп по Москве. Наш автомобиль сделан в стиле минимализма. Два стола на колесиках, шесть актеров - вот вам и машина, галопом мчащаяся по Москве! Здесь у меня возникли киноассоциации. Я вспомнила потрясающий фильм Дзиги Вертова 1929 года “Человек с киноаппаратом”. Это, конечно, не поздние пятидесятые, а поздние двадцатые, но, слушая музыку “Москвы...”, у меня возникли ассоциации с работами футуристов двадцатых годов. Я показала своим коллегам сцены из фильма “Золотой теленок” с Юрским и Гердтом. Нашему хореографу Эрику Шину Фогелю очень понравилась пластика Гердта и Куравлева. А перед началом работы над спектаклем творческая группа посмотрела фильм Герберта Раппопорта “Черемушки”. Я ведь являюсь единственным представителем русской культуры в нашей команде – приходится делиться знаниями с коллегами. (Смеется.)

Солнце, море, запах вишни

Аня родилась в музыкальной семье. Мама – музыковед, преподаватель фортепиано, отец – гитарист. До одиннадцати лет семья жила в Севастополе. Жили там, куда весь Советский Союз ездил отдыхать. И воспоминания о родном городе у Ани соответствующие: солнце и море.

-        С туристами мы не пересекались. Мой папа знал все самые лучшие дикие пляжи Севастополя, и мы выбирали безлюдные, чистые места. Я помню, как папа ловил крабов, мидий и жарил их на костре. Еще одно яркое воспоминание детства – вишни.

-        Вишневый сад?

-        Именно вишневый сад. У каждого соседа было несколько вишневых деревьев. Наши деревья вырастали очень большими, и мы, дети, не могли достать до веток. Поэтому вишню воровали у соседей. (Смеется.) Папа построил огромную лестницу. Он поднимался по ней с пустой тарой и возвращался с бидонами, полными вишни. Бабушка делала варенье, пирожки, вареники, торты... Много лет спустя моим первым театральным опытом стал спектакль “Вишневый сад” в театре Йельского университета. Я услышала монолог Раневской: “О, мое детство, чистота моя!.. В этой детской я спала, глядела отсюда на сад, счастье просыпалось вместе со мною каждое утро, и тогда он был точно таким, ничто не изменилось... Весь, весь белый! О, сад мой! После темной ненастной осени и холодной зимы опять ты молод, полон счастья, ангелы небесные не покинули тебя...”. Этот монолог вызвал у меня слезы и  воспоминания о детстве, родном городе, саде и запахе вишни.

-        Покидая Россию, вы предполагали, что станете художницей или готовились совсем к другому сценарию?

-        В Севастополе я серьезно занималась игрой на фортепиано. У меня была прекрасная учительница Валерия Ефимовна Романенко. У нее училась еще моя мама. Педагогом Романенко был Константин Николаевич Игумнов. Я продолжала заниматься музыкой и в Бостоне у одного из лучших педагогов города Лены Вестерман.

-        Тогда почему вы выбрали далекий от музыки Чикагский университет?

-        У меня появились другие интересы. В Чикагском университете учился мой двоюродный брат, и я слышала истории о том, как там с упоением изучают Платона. А меня в то время очень интересовала философия.

Корабль под названием “Спектакль”

“Я люблю путешествовать между жанрами. - признается Аня и добавляет. - Меня интересует связь между разными видами искусства.” В Чикагском университете она изучала гуманитарные науки: французскую литературу, философию, историю искусства, литературу. В конце учебы поняла, что не хочет заниматься академической наукой - предпочитает прикладные дисциплины. А когда пришлось делать выбор, кем быть, решила остановиться на театральном дизайне. Так наша героиня оказалась на факультете дизайна Театральной школы Йельского университета.

-        Мне кажется, все, что меня интересует и что у меня получается, совмещается в театральном дизайне. Я работаю со словом, звуком, движением, образом. В общем, путешествую между жанрами.

-        Как вам работается с режиссером спектакля Майком Донахью?

-        Мы с ним давно знаем друг друга, еще по Йелю. У нас большой опыт работы, мы понимаем друг друга с полуслова. За долгие годы общения у нас выработался особый язык. Иногда кажется, что с каждой новой постановкой мы все глубже и глубже анализируем одни и те же вопросы.

-        Какова, на ваш взгляд, роль художника-постановщика в оперном спектакле?

-        Если видишь потрясающий спектакль с прекрасной режиссерской и актерской работой, никакой плохой дизайн это не испортит. А если плохи режиссерская и актерская работы, спектакль не спасет прекрасный дизайн. Настоящий спектакль получается тогда, когда происходит синтез актерской игры, глубокой режиссуры и оригинального, интересного дизайна.

-        Как вы поступаете, если взгляды режиссера не совпадают с вашими?

-        Работать с новым человеком всегда трудно. Каждый раз приходится по-новому находить общий язык. В отличие от других видов искусства, театр – дело коллективное! Без взаимопонимания спектакль не получится. Я всегда стараюсь понять идею режиссера и сделать ее своей, даже если поначалу она кажется мне чужой. Окончательное слово всегда за режиссером. Он – капитан, ведущий корабль под названием “Спектакль”.

-        Где вам интереснее работать – в оперном или драматическом театре?

-        Трудно сказать... Как дизайнеру, мне интересен язык слова, музыки, танца.

-        У вас есть свои любимые постановки?

-        Они все, как дети, - очень трудно выбрать. Когда я оформляла спектакль “Стеклянный зверинец”, я заказала у стеклодувов пятьдесят три фигурки. Они висели над сценой, и это прекрасно сработало на концепцию спектакля, символизируя мечты, фантазии, прошлое... Студенческий спектакль в Принстонском университете “The Skriker” по пьесе английского драматурга Кэрол Черчилль я люблю потому, что мне удалось всех героев одеть в красный цвет. Мне нравится работать в Принстоне. В университете прекрасный театральный факультет, и они нанимают профессиональных режиссеров и художников, чтобы дать возможность студентам поработать с профессионалами. Там очень светлые, умные, талантливые ребята. Я могу там экспериментировать. Иногда – даже больше, чем в профессиональном театре. 

-        Кем вы себя считаете – американкой, русской американкой или человеком мира?

-        Я не могу назвать себя космополитом и сказать, что мне везде хорошо. Я всегда себя ощущала менее американкой, чем американцы, и менее русской, чем русские. Я, скорее, похожа на вечного странствующего еврея.

“Копилка впечатлений”

Аня много путешествует, она едет, по ее словам, туда, где есть работа. А дома чувствует себя в Нью-Йорке.

-        Мне нравится Нью-Йорк. Жить там трудно, а уехать невозможно. Я боюсь уезжать из Нью-Йорка, как ребенок, который боится лечь спать, чтобы ничего не пропустить. Интенсивность жизни в Нью-Йорке открыла мне глаза на богатство других городов. Люди разных культур встречаются в Нью-Йорке, город принимает всех и от этого становится еще интереснее, разнообразнее, живее. Мои самые интересные впечатления связаны с нью-йоркским метро. Столько разных персонажей, характеров, судеб, столько “разностей” на таком маленьком пятачке... А живу я в Квинсе, его самой близкой от Манхеттена части. В этом районе нет никакого шика, как во многих других районах Нью-Йорка, но меня привлекает там настоящая жизнь людей. Очень часто я вдохновляюсь вещами, которые вижу у себя в своем районе, запоминаю их и пытаюсь перенести на сцену. Меня интересует все, и я слежу за всем, насколько позволяет мне мое сумасшедшее расписание. Так бывает: чем больше профессионализма, тем больше всеядности. Авангардный спектакль, сумасшедший на улице... – все идет в копилку моих впечатлений.

-        А как вы их храните? У вас в мозгу все по полочкам разложено?

-        У меня нет никаких полочек, а один сплошной хаос. Самое трудное в творчестве заключается в том, чтобы заглянуть внутрь себя и вытащить из глубин самую точную, самую искреннюю реакцию, метафору, образ.

Nota bene! Вечер в Чикагском оперном театре “Moscow Cheryomushki Night” по случаю премьеры оперетты “Москва, Черемушки” состоится 12 апреля с 6 до 8 pm по адресу: 1904 West North Avenue, Chicago, IL 60622. Спектакли пройдут 14, 20, 22 и 25 апреля 2012 года в помещении Harris Theater по адресу: 205 East Randolph Drive, Chicago, IL 60601, справки и заказ билетов по телефону 312-704-8414 или на сайте www.ChicagoOperaTheater.org.

Фотографии к статье:

Фото 1. Анна Клепикова. Фото Аарона Эпштейна

Фото 2. Макет спектакля “Москва, Черемушки” (Чикаго, 2012)

Фото 3-5. Эскизы костюмов к спектаклю “Москва, Черемушки” (Чикаго, 2012)

Фото 6. Сценография спектакля “Стеклянный зверинец” (Северная Каролина, 2010). Фото Нормана Котса

Фото 7. Постер к спектаклю “Иванов” (Нью-Йорк, 2009) работы Анны Клепиковой

Фото 8. Сценография спектакля “Кукольный дом” (Северная Каролина, 2011). Фото Джеффа Веста

Фото 9. Сценография спектакля “Войцек”. Фото Арджуна Джейна