Тимофей Трибунцев: “Мои герои - мои современники”. Интервью с актером

Пятый, юбилейный сезон компании Stage Russia открывается спектаклем “Борис” Дмитрия Крымова с Тимофеем Трибунцевым в главной роли. В эксклюзивном интервью вашему корреспонденту актер рассказал о необычном музейном пространстве спектакля, режиссерских стилях Дмитрия Крымова, Юрия Бутусова, Константина Райкина и о том, есть ли различия в образах исторических персонажей и наших современников.

- Вы помните вашу первую реакцию на предложение режиссера сыграть Бориса Годунова?

- Пушкин, Крымов, я... - мне сразу это стало любопытно. Кастинг дерзкий... Это моя первая работа с Крымовым. Было интересно.

- Как вы готовились к роли?

- Да как-то особой подготовки не было. Учил текст, пытался понять, что хочет от меня режиссер, как выстроить отношения с партнерами... Обычная работа. Конечно, репетиции с Крымовым отличались от репетиций с другими режиссерами. Были свои нюансы.

- Вот это самое интересное. Поговорим о нюансах. Застольный период был, или вы сразу вышли на сцену?

- Застольный период был, но не очень длинный. Один раз прочитали текст, и уже на первой читке я был “на ногах”. Я не очень люблю застольные периоды. Мы сразу пытались все пробовать на сцене.

- Как Крымов репетировал? Он показывал или рассказывал, как сыграть ту или иную сцену?

- По-разному. И показывал, и что-то рассказывал, и я что-то показывал и что-то рассказывал, и мы все так делали... Мы придумывали свои тексты. Крымов это любит.

- Вы предлагали свои идеи?

- Конечно. И были решения, которые остались в спектакле.

- Какие именно?

- Про это очень трудно рассказывать. Как расскажешь про живой процесс? На репетициях все происходило очень органично. Крымов - не тот режиссер, который ставит мизансцены и все. Такого нет. Мы вместе придумывали спектакль, и он продолжает развиваться сегодня. Многие сцены стали для меня понятными только к спектаклю шестому-десятому. Только тогда я их по-настоящему почувствовал.

- Борис для вас - образ в развитии?

- Абсолютно. У меня все роли в развитии. Они живут со мной, я о них размышляю, к ним возвращаюсь. Я продолжаю думать даже про мои роли в спектаклях, которые больше не идут. Они меняются и продолжаются во мне.

- Что нового открыл вам Крымов в образе Бориса? Кто он - самодержец, палач или жертва обстоятельств?

- Я думаю, все вместе. Я играю живого человека в предлагаемых обстоятельствах пьесы, спектакля, площадки...

- Кстати, как вам играется в таком НЕтеатральном пространстве, как Музей Москвы?

- Прекрасная площадка, как будто созданная конкретно для этого спектакля. Я восхищен ею. Пространство помогает мне почувствовать ткань спектакля и себя в нем. Мы пробовали играть в других местах, но было не так. Я считаю, что находка такого места - это победа Крымова.

- Насколько контакт со зрителем ближе, интимнее в пространстве Музея?

- Там нет классической сцены. Мы работает в самом низу, на уровне первого ряда. Контакт со зрителями ближе, чем на традиционной сцене.

- Это дает возможность почувствовать мгновенную реакцию публики?

- В театре тоже есть такая возможность - почувствовать глаза и реакцию зрителя, но в пространстве Музея все-таки ситуация специфическая. Мне очень нравится играть в этом пространстве. Это большой опыт для меня.

- Когда вы играете Бориса, вы мысленно ставите себя на его место?

- Я не думаю в таких категориях. Пытаюсь существовать в сегодняшнем дне, сегодняшней ситуации, с сегодняшними зрителями и партнерами. Это касается не только Бориса, но и всех моих ролей.

- Мы увидим киноверсию “Бориса” с Викторией Исаковой в роли Марины Мнишек. Эту роль играла Паулина Андреева, среди исполнительниц есть Мириам Сехон. Ваша игра меняется в зависимости от партнерши?

- Конечно, к каждой Марине у меня свое отношение. Спектакль всегда идет немного по-другому. Разницу чувствую и понимаю только я, но для меня это важно.

- Так сложнее - каждый раз настраиваться на новую партнершу?

- Я люблю такие экстремальные ситуации. Это не дает застояться крови. Все в движении, и от этого движения получается жизнь.

- По три исполнительницы ролей Марины Мнишек и Лжедмитрия, по два актера на роль Басманова и только по одному исполнителю на Бориса и Шуйского (Михаил Филиппов). Как вы думаете, почему? (Мой ответ - из-за уникальности таланта и неповторимости актерского почерка.)

- Не знаю. Я думаю, это связано исключительно с техническими обстоятельствами. Актрисы заняты и в других театрах тоже...

- Надо будет задать этот вопрос Дмитрию Крымову... В какой степени киноверсии отражают живой дух спектакля? Ксения Раппопорт, например, мне сказала: “Ни в коем случае не смотрите записанные спектакли”. А как вы считаете?

- Я к этому спокойно отношусь. Киноверсию “Бориса” я еще не видел, но сам с удовольствием смотрю, например, записи английских спектаклей. Я понимаю, что получаю не те ощущения, которые получил бы в театре, но тем не менее... Обычно спектакли сняты хорошо, профессионально. Это здорово, что мы можем посмотреть их в кино. Не все же могут приехать в Москву посмотреть “Бориса”! Я думаю, что все нормально. Люди хотя бы будут иметь представление о спектакле.

- Вы, кстати, один из рекордсменов проекта Stage Russia. Америка и другие страны увидят уже второй (после “Чайки” Юрия Бутусова в “Сатириконе”) спектакль с вашим участием. Таким похвастаться могут только несколько актеров.

- Круто, я очень рад.

- Я бы хотел поговорить о вашей работе с другими режиссерами. Их не так много, но каждое имя - легенда. В “Сатириконе” их двое - Константин Райкин и Юрий Бутусов. Как бы вы охарактеризовали режиссерский стиль Райкина?

- Стиль Константина Аркадьевича я бы назвал, скорее, традиционно театральным. У Крымова и Бутусова больше поиска, экспериментов.

- Они больше импровизируют на площадке?

- Дело не в импровизации. Они находятся в поиске нового театрального языка.

- Долгие годы вы служите театру “Сатирикон”. Мне кажется, все в этом театре - по-хорошему сумасшедшие трудоголики, начиная с главного - Константина Аркадьевича. Как строятся ваши взаимоотношения с Райкиным? Каков он в качестве руководителя?

- У нас прекрасные отношения. Я его очень сильно люблю. Все хорошо.

- Как он вас отпускает в кино?

- Без проблем. Я получаю расписание спектаклей и репетиций, могу планировать свою жизнь. Кино не заслоняет для меня театр.

- Особые отношения связывают вас с Юрием Бутусовым. Вы играли у него в нескольких спектаклях “Сатирикона”, с 2016 года заняты в спектакле “Барабаны в ночи” в Театре Пушкина. Работающие с ним актеры рассказывали мне, что у Юрия Николаевича почти никогда не бывает распределения ролей. Все пробуют все: делают этюды, разбирают сцены, показывают. Потом из кусочков собирается общая история...

- Да, бывает такое частенько.

- Когда вы впервые встретились с Бутусовым, это было для вас шоком?

- Нет, никакого шока не было. Я понимал, что это и есть живая штука - создание ансамбля и настоящей ткани спектакля. Так интересно работать. Вечный поиск, невозможность предсказать заранее, что случится на репетиции через пять минут.

- Сложно после таких Мастеров, как Райкин, Бутусов и Крымов, работать с другими? Ведь планка поднята слишком высоко...

- Мне повезло работать с хорошими режиссерами, и у меня практически нет опыта работы с другими. Крымов для меня был новым опытом. А к работе с Райкиным и Бутусовым я привык.

- Ваша последняя пока по времени премьера в Сатириконе - “Дон Жуан” в постановке Егора Перегудова. Чем вам была интересна работа с Егором?

- Егор Перегудов - прекрасный режиссер уже нового поколения. Мы хорошо с ним сработались. Я получил большое удовольствие от процесса репетиций и сейчас получаю удовольствие, играя спектакль. Тем более, что играем мы вместе с Райкиным. Мы всегда на сцене вдвоем. Большое наслаждение, когда получаешь профессиональные “плюшки” от работы с таким мастером.

- Борис, Треплев, герцог Йоркский, Яго, Дон Жуан... Вы воспринимаете ваших героев как ваших современников, или это все-таки образы и персонажи прошлого?

- Мои герои - всегда мои современники. Я пытаюсь каждый спектакль играть с учетом сегодняшнего дня. Ничего застывшего в моем театре нет.

- В театре вы давно играете главные роли, а вот в кино вас долгие годы использовали в эпизодах. Они были всегда яркими и запоминающимися, но тем не менее... Почему кинорежиссеры вас долгое время не замечали?

- Не знаю, я как-то не анализировал это. Да у меня, в общем-то, и до сих пор нет больших, серьезных ролей. Вот, может быть, когда снимался у Досталя...

- Это был ваш прорыв в кино. 2017 год, фильм Николая Досталя по сценарию Юрия Арабова “Монах и бес”...

- Может быть, но не для меня. Чудесная роль, но чтобы это было что-то невероятное для меня, - нет. Я ничего нового для себя там не открыл. После “Монаха...” меня заметили, вот в чем дело. Так сложилось.

- У Арабова колючий, жесткий текст, непривычный для большинства драматургов...

- Арабов - выдающийся сценарист и драматург. Здорово, что все это так колюче и коряво... Прекрасно, это же наша жизнь! Это и есть Искусство! Я работал с ним с наслаждением.

- Он менял сценарий по ходу съемок специально для вас?

- Сценарий всегда меняется не только во время съемок, но и во время монтажа. Все меняется до последней секунды как в театре, так и в кино. Это не застывший текст.

- Еще одна ваша яркая работа в кино - Ноздрев в сериале “Мертвые души” Григория Константинопольского. Такого Ноздрева мы еще не видели!

- Мне было очень интересно работать. Там все неожиданно. Современные “Мертвые души”. Мне кажется, Гоголь в современном переложении прозвучал как-то невероятно по-новому, сильно. Свежий текст, новые ситуации... Гоголь вечный.

- Вы бы хотели попробовать себя, скажем, в ролях Свидригайлова или Мити Карамазова, или Иудушки Головлева?

- Конечно, почему нет? С хорошим режиссером ничего не страшно.

- Ваши роли связаны с классикой. Вы говорите, что играете современные характеры, но при этом их имена: Треплев, Ноздрев, Борис. Вам бы не хотелось сыграть вашего современника, человека, живущего в Москве 2021 года?

- Чем те люди отличаются от сегодняшних? Я не знаю. Мне кажется, ничем. Они такие же. Я не вижу разницы.

- В отношении Бориса вы играете человека, облеченного властью. Он - не простой человек.

- Я, честно говоря, не встречал простых людей. Мне кажется, нет простых однозначных людей. Все люди сложные, уникальные. Человек - сложная структура. Каждый человек - вселенная. Ходят рядом разные вселенные, соприкасаются друг с другом, сходятся-расходятся...

- Какую роль надо предложить Тимофею Трибунцеву завтра, чтобы он согласился, не раздумывая? Есть у вас роль мечты?

- Нет, такого, чтобы я мечтал сыграть определенную роль, нет. Ни Гамлета, ни кого-то еще. Такого нет. Я доволен, как складываются мои взаимоотношения с кино. Я люблю разные роли: и большие, и не очень. Люблю я это дело: играть...

- Каков ваш критерий выбора киноролей? Что первично: автор, режиссер, партнеры?

- И то, и другое, и пятое, и десятое. Режиссер и материал, и мое понимание себя в этом материале... Очень сложный вопрос, на него так просто не ответишь.

- Не могу не спросить вас о роли в фильме “Капитан Волконогов бежал”. Североамериканская премьера фильма состоялась недавно как раз в Чикаго, на 57-м Международном кинофестивале. Был полный зал, фильм приняли прекрасно. Картина получила Приз за лучшее художественное решение (Сергей Февралев). Что вы можете сказать о сюрреалистичной эстетике фильма?

- Февралев - прекрасный художник, снято все очень красиво. С Наташей Меркуловой и Алексеем Чуповым работалось прекрасно. У нас было полное взаимопонимание. А что касается языка... Понимаете, это так же, как тема блокады. Она должна говориться любым языком, любыми средствами, любым жанром. Неважно, как: смешно, трагически, сюрреалистично... Главное, что эта тема должна всегда присутствовать в жизни, не исчезать из памяти.

- На том же Чикагском кинофестивале в секции “Документальное кино” приз “Серебряный Хьюго” получил фильм Сергея Лозницы “Бабий Яр. Контекст”. Так что Россия представила на фестивале очень серьезные фильмы.

- Прекрасно. Это наши болевые точки, которые можно бесконечно расковыривать и лечить.

- Если спектакль “Борис” увидит американский режиссер и/или импресарио, заинтересуется вами и предложит какой-то безумный проект в Чикаго или Нью-Йорке, вы согласитесь?

- Почему бы нет? Если будет интересное предложение, с удовольствием.

- Вам нравится день премьеры, или вы готовы, как писал Питер Брук, его “отменить и репетировать, репетировать, репетировать снова”?

- Я готов его отменить и бесконечно репетировать. Премьера - всегда большой стресс. Я люблю следующие спектакли. Саму премьеру не люблю. А больше всего люблю репетировать.

- “Репетиция - любовь моя”, - как писал Анатолий Васильевич Эфрос...

- Безусловно.

- Давайте представим, что вы находитесь в Чикаго на премьере киноверсии спектакля “Борис”. Вы выходите к зрителям, и у вас есть несколько минут до начала просмотра. Что вы скажете?

- Вот это мы, русские. Смотрите на нас.

Nota bene! В “большом” Чикаго киноверсия спектакля “Борис” демонстрируется 28 ноября в 2.00 pm в кинотеатре The Wilmette Theatre (1122 Central Avenue, Wilmette, IL 60091). Билеты - на сайте ticketing.useast.veezi.com/purchase/15324?siteToken=bclQlQh1gkmW47aQVQljkg%3D%3D&fbclid=IwAR0ZzJEzg7EMGZIi3AycawLzUpRKPdyJjLtTB9qQpUAr1mt2Vm-nykXmqi0. Все новости о проекте Stage Russia - на сайте www.stagerussia.com/.

                                                                                                                                                                                  Фотографии к статье:

Фото 1. Тимофей Трибунцев. Фото - Мария Поплавская

Фото 2. Сцена из спектакля “Борис”. Фото - Светлана Бедирханова

Фото 3. Сцена из спектакля “Борис”. Фото - Ксения Угольникова

Фото 4. Сцена из спектакля “Борис”. Фото - Ксения Угольникова

Фото 5. Сцена из спектакля “Борис”. Фото - Ксения Угольникова