Пятьдесят второй сезон Чикагского оперного театра (далее - ЧОТ) начался с представления новой оперы “Trusted” Аарона Израэля Левина по либретто Мареллы Мартин Кох. Концертная мировая премьера состоится в Чикаго 30 мая 2026 года. Дирижер - бывший музыкальный руководитель ЧОТ Лидия Янковская. В перерыве между репетициями мне удалось пообщаться с Лидией. В эксклюзивном интервью она рассказала о работе с композиторами, вспомнила свои недавние концерты, поделилась планами на будущее и ответила на интересующие многих вопросы о ее недавнем переезде в Лондон. (Наша беседа состоялась 17 сентября 2025 года.)
- Чем вас привлекла опера “Trusted”?
- Нас привлек композитор - последний из программы Vanguard Initiative,
которую я курировала, будучи музыкальным руководителем ЧОТ. Программа работает
так: композитор, который никогда не сочинял полную оперу, присылает нам заявку.
Если мы ее принимаем, композитор остается у нас на два года. Он пока не имеет
конкретной идеи на оперный проект, он начинает работу, уже будучи в программе.
Он участвует в репетициях, работает с певцами... Для Аарона Левина “Trusted” -
первая опера, до этого он писал симфонические и вокальные произведения. Мы
оговорили длительность, а также количество певцов и инструменталистов, потому
что это связано с бюджетом. Все остальное - полная свобода композитора.
- “Trusted” - седьмая опера, разработанная благодаря программе Vanguard
Initiative. Поддержка молодых композиторов, первая постановка, мировая
концертная премьера - все это прекрасно. Но что происходит с операми потом? Вы
им даете путевку в жизнь, а есть ли у них жизнь?
- Есть. Я вам приведу конкретные примеры. Опера “The Cook-Off” Шона
Окпебхоло в прошлом сезоне была поставлена трижды, в том числе - в Оперном
театре Нэшвилла, причем нэшвиллская версия отличалась от первой, чикагской. В
этом сезоне будет еще одна постановка, в следующем - как минимум две, в том
числе - в Школе музыки Индианского университета. На следующий год после
премьеры в Чикаго оперу “The Puppy Episode” Мэтью Ресио поставили в Оберлине
(Oberlin Conservatory of Music, Огайо), планируются постановки в других местах.
Фрагменты оперы “The Transformation of Jane Doe” Стейси Гэрроп, концертная
премьера которой прошла в ЧОТ во время пандемии, уже были поставлены, оперу
ждут новые постановки. В Нэшвилле прошло концертное исполнение оперы “The Weight of Light” Джиллиан Перри... Как раз из нашей программы почти все оперы ставились в
других местах, что на самом деле очень необычно. Частично это потому, что мы
всегда называли наши премьеры “концертными”, чтобы другой театр мог устроить
полноценную мировую премьеру. Это считается более престижным, на мировую
премьеру легче собрать деньги, чем на вторую постановку. Работая с
композиторами, я не стремилась создать идеальную, лучшую в мире оперу. Моей
целью всегда было помочь композитору создать произведение. Это очень трудный
процесс. У Моцарта, Верди, Вагнера..., у всех признанных композиторов-классиков
до шедевров были оперы, о которых никто не знает. Я старалась, чтобы у
композиторов была возможность экспериментировать, понять, подходит ли им
сочинение опер, и если да - найти свой голос. Я надеюсь, что после концертной
премьеры “Trusted” найдется театр, в котором пройдет полноценная мировая
премьера.
- Какова сегодня ваша роль в формировании репертуара ЧОТ?
- Я закончила свою деятельность на посту музыкального руководителя ЧОТ
летом 2024 года. Уже в прошлом сезоне я работала только с композиторами
Vanguard Initiative. Аарон - последний композитор, которого я курирую в рамках
программы. Я с ним встречаюсь регулярно, мы с ним работаем, но это совершенно
не связано с тем, что происходит на сцене. В этом сезоне в ЧОТ я выступаю в
качестве гостевого дирижера.
- Планы театра на новый сезон очень интересные. “Фальстаф” Антонио
Сальери и “Серебряное озеро” Курта Вайля - редкие оперы не только для Чикаго,
но и для мировых оперных столиц. Я думал, это с вашей подачи?
- Нет, совершенно нет. Планы интересные, но я в этом, к сожалению, не
участвую. Может быть, в будущем я вернусь в театр как гостевой дирижер, но
ничего конкретного пока нет. У нас очень хорошие отношения с Лэрри (Лидия
говорит о Лоуренсе Эдельсоне - новом генеральном директоре ЧОТ. - Прим. автора.)
Я его знаю давно, задолго до того, как он возглавил театр.
- Будет ли продолжаться программа Vanguard Initiative в будущих сезонах?
- Театр собирается ее продолжать, но в другой форме.
- У вас был очень насыщенный музыкальный сезон. Я бы хотел остановиться
на двух недавних событиях. Начну с “Кармен” - вашего второго выступления в
Австралийской опере. (Дебютом был триптих Пуччини “Плащ”, “Сестра Анджелика” и
“Джанни Скикки”.) Как вам работалось в таком далеком городе, как Сидней?
- Сидней - потрясающе интересный и очень красивый город с очень красивой
природой. Оперное здание - наверно, самое известное и уж точно самое узнаваемое
в мире. В Австралии прекрасное музыкальное образование, и музыканты очень
хорошие. Большинство из них учились в Австралии, потом уехали в Европу или в
Америку, а потом вернулись домой. В Австралии хорошо жить. Симфонический и
Оперный оркестры Сиднея - самые большие организации классической музыки в
стране. Там все на очень высоком уровне. И “Кармен”, и особенно триптих было
интересно ставить. Все три оперы Пуччини редко исполняются. Проект был
необычный: одна постановка, один дизайнер и три разных режиссера.
- Как вам австралийская публика? Есть какие-то отличия от американской
или европейской?
- Да, особенно в Сиднейской опере. В Сиднее огромное количество туристов.
Туда приезжают и круизные теплоходы, и туристы из других районов Австралии.
Оперный театр - одна из главных туристических достопримечательностей города, и
все, конечно, мечтают попасть туда на спектакль. В здании несколько залов,
каждый день проходит много мероприятий: камерные, симфонические концерты,
мюзиклы и, конечно, оперы. Публика, которая туда приходит, не всегда глубоко
разбирается в опере. В Америке, особенно в небольших городах, оперный спектакль
- очень специфическое развлечение. В Оперу, в основном, ходят люди, которые ее
знают и понимают. В Сиднее такие люди тоже есть, но есть и большое количество
людей, которые никогда не были в опере и даже, может быть, не знают, на что
идут. Такая публика воспринимает искусство “с чистого листа”. Они смеются,
плачут и хлопают там, где они это чувствуют, и не знают, чего ожидать от музыки
и сюжета. Есть в этом некая свежесть восприятия. Зал в Сиднейской опере не
очень большой по сравнению с американскими. Он более европейских масштабов.
Постановки получаются гораздо более интимные, есть больший контакт с
публикой... У меня будет еще один оперный проект в Австралии. Об этом пока не
объявлено. Так что я точно туда вернусь.
- Из Сиднея - в Чикаго. Вернее, в Хайленд-парк. Я, конечно, не могу пройти мимо любимого Чикагского симфонического оркестра (далее - ЧСО) и вашего дебюта на Музыкальном фестивале Равиния 9 августа. Вы довольны концертом?
- Да, я очень довольна. Я дирижировала произведениями, которые идеально
подходят ЧСО, как, например, “Море” Клода Дебюсси. ЧСО - один из лучших
оркестров мира для интерпретации этой пьесы. Там огромная партия для арфы,
солировала Линн Тернер. Она пришла в оркестр по приглашению Фрица Райнера в
1962 году и осталась на шестьдесят три сезона! “Море” она играла со всеми
великими дирижерами - с Булезом, Хайтинком... Для нее это было очень
знаменательное выступление, предпоследний концерт перед выходом на пенсию. Она
была очень довольна... В Равинии трудно выступать, потому что очень мало
репетиций. У нас были короткие репетиции за день и в день концерта. Скрипач Рэй
Чен (он солировал в Первом скрипичном концерте Макса Бруха) приехал к концерту.
Я с ним никогда не работала, немного волновалась. Никогда не знаешь - может
быть, мы чувствуем произведения по-разному. Но с Рэем мы сразу нашли общий
язык. После первого прогона стало понятно, что мы подходим друг другу с
музыкальной точки зрения. В финале концерта прозвучала увертюра к “Тангейзеру”
Вагнера - произведение, которое показывает все лучшие качества ЧСО, его
известные всему миру потрясающие медные духовые инструменты. Концерт прошел
очень успешно.
- В каком состоянии вы нашли оркестр?
- Оркестр в прекрасной форме. Иногда в Равинии в составе ЧСО выступают
гостевые музыканты. Мне повезло - был основной состав, включая
концертмейстеров. Программа трудная, но музыканты хорошо ее знают и любят.
- Как вам кажется, для ЧСО Клаус Мякеля - это правильный выбор нового
музыкального руководителя?
- Очень трудно сказать. Со временем узнаем. Я Клауса не знаю, но уверена,
что оркестр выбрал его потому, что в этот момент он является той фигурой,
которая нужна музыкантам. Я слышала, что он - талантливый дирижер, работает с энтузиазмом,
очень позитивно ко всему подходит, нравится оркестру. Это замечательно. Я
надеюсь, что он продолжит славную историю оркестра и приведет на концерты
свежую публику.
- Мне еще очень нравится, что он любит современную музыку. Впрочем, как и вы. Может быть, он сделает репертуар более интересным и разнообразным?.. Но сколько вокруг людей говорят о его возрасте! Многие ворчат, что он недостаточно опытен, мудр. “Как можно в двадцать девять лет дирижировать Брукнером, Малером..?” Я уже устал повторять, что молодость - не недостаток, она быстро проходит...
- Когда мне было лет семнадцать, я очень хотела сыграть на фортепиано
последнюю сонату Бетховена. Я ее обожала, а мои учителя говорили: “Нет.
Конечно, технически ты сыграешь, но надо иметь жизненный опыт. Соната у тебя не
получится”. Теперь мне почти сорок, я недавно села играть эту Сонату и поняла,
что она мне больше не нравится так, как нравилась в семнадцать. Почему-то в тот
момент жизни я чувствовала с ней какую-то особенную связь. Потом эта связь
пропала. Я свой момент пропустила, потому что мои учителя не разрешили мне
сыграть Сонату... Каждый возраст приносит в интерпретацию произведения что-то
новое. Не лучше и не хуже - другое. Иногда дети говорят самую умную и мудрую
фразу. Возраст - не помеха для творчества.
- Много интересных концертов запланировано у вас в новом сезоне.
Конечно, для меня главный день - 30 ноября, ваш дебют в легендарном венском
золотом зале Musikverein с Tonkünstler-Orchester. Вы сами подбирали
произведения программы, или это было предложение оркестра?
- Это моя идея, но я советовалась с оркестром. Не хотелось повторений того,
что у них есть в новом сезоне, или того, что они часто играют. “Жар-птицу”
Стравинского я очень люблю, это произведение давно в моем репертуаре, и оно
хорошо подходит австрийскому оркестру. С Первым скрипичным концертом Прокофьева
я люблю выступать с разными солистами. В Вене будет солировать Карен Гомио. В
прошлом году я впервые исполнила этот Концерт в Нэшвилле. Концерт редко
исполняется в Америке. Обожаю Леру Ауэрбах и ее музыку, в том числе “Икар”. Эта
пьеса была частью большой симфонии, но часто исполняется как отдельное
произведение. Со Вторым эссе Барбера я тоже уже выступала. Это очень
романтичная для американской музыки пьеса. Барбер - прекрасный композитор. К
сожалению, большинство его музыки неизвестно широкой публике. Все знают Адажио
для струнного оркестра - это сочинение звучало в кино. Некоторые вспомнят
Скрипичный концерт, который сам Барбер не считал удачным. А вот его Второе эссе
- сочинение, отличающееся от других, - никто просто ни разу не слышал. Я рада,
что у меня есть возможность исполнить в Европе что-то неожиданное. Я думаю,
слушателям это произведение понравится, тем более, что оно очень подходит
программе по стилю и характеру.
- Интересно, как в Вене будет воспринято сочетание музыки американского
композитора, русских композиторов-классиков и современного американского
композитора российского происхождения! Кстати, в тот день, когда вы
дирижировали в Равинии, на чикагском Grant Park Music Festival прозвучал
“Икар”, а потом - сюита из “Жар-птицы”.
- Я не знала об этом. Я тоже не первый раз ставлю в одну программу
“Жар-птицу” с “Икаром”. Они хорошо “рифмуются” друг с другом. Может быть, из-за
корней и связей в русской музыке; может быть, из-за фантастического сюжета.
- На вас давит авторитет зала? Карнеги-холл, Musikverein - кажется, в
этих залах сами стены, слышавшие всех великих, уже могут оценить качество игры?
- Меня это вдохновляет. Я с нетерпением жду концерта. Это как с арфисткой
Линн Тернер, которая играла со многими великими дирижерами, и через нее у меня
есть связь с ними. Я считаю, что от этого могут быть только позитивные эмоции,
которые приведут к лучшему исполнению.
- Еще одна важная дата в вашем календаре - 15 апреля 2026 года. Концерт
Лондонского филармонического оркестра, мировая премьера Фортепианного концерта
Райана Картера, солист - Томоко Мукаяма. Опять открытие нового композитора?
- Да, и тоже сочетание с более стандартным репертуаром: “Карнавал животных”
Сен-Санса и Седьмая симфония Дворжака. Концерт Картера еще не написан. Как я
понимаю, он каким-то необычным способом собирается использовать электронику и
включать ее в свое сочинение...
- Мы с женой в январе были в Лондоне на концерте Лондонского
филармонического оркестра под управлением Владимира Юровского. Оркестр
великолепный!
- В Лондоне работают лучшие музыканты в мире. У них жизнь довольно трудная,
они, бывает, играют не в одном, а в нескольких оркестрах. Они невероятно
пластичны, быстро читают с листа, прекрасно играют в ансамблях, быстро
подстраиваются под дирижера. Я обожаю работать в Лондоне. Музыканты на лету
выполняют любое пожелание дирижера. Это очень здорово!
- Когда-то давно в Чикаго я спросил у Мстислава Ростроповича, какой
оркестр самый лучший в мире. Он ответил: “Лондонский симфонический. Они играют
с листа безукоризненно. Так не играет больше никто”. Потом добавил: “Напишешь
это, когда я умру, а то другие оркестры обидятся”. Это же как раз то, о чем
говорите вы!
- Да, для этого есть много причин. Частично потому, что у них мало
репетиций; частично это связано с системой образования. Я недавно переехала в
Лондон, и моя дочка (ей семь лет) начала заниматься скрипкой и фортепиано.
Почти все дети, которые серьезно занимаются музыкой, учатся по программе
британских консерваторий. В конце каждого года они сдают экзамены, часть
которого - чтение с листа. Учительница посоветовала нам купить книгу с
примерами. Примеры очень трудные. В Америке чтение с листа не входит в музыкальную
программу, и не все студенты консерватории могут так прочитать с листа, как в
Великобритании это делает семилетний ребенок. То же самое с хоровым пением. С
раннего возраста в школах очень сильная культура хорового пения. Они все учатся
читать с листа на высоком уровне.
- Вы упомянули о вашем переезде в Лондон. Ваше интервью журналистке
Ханне Эдгар (www.wbez.org/culture-the-arts/classical/2025/08/04/conductor-lidiya-yankovskaya-leaving-us-trump-arts-funding-nea)
наделало много шума, и я хотел бы поговорить с вами на эту тему.
- Да, эту статью многие перепечатали и надумали, что я покидаю Америку
навсегда и отказываюсь от всего, что я здесь делаю. Это совершенная неправда. Я
не покидаю Америку, я собираюсь продолжать работать в Америке, у меня здесь
много планов, проектов, друзей и близких. В Чикаго живут моя мама и родители
моего мужа, в Нью-Йорке живут мои родственники. Я рассказала Ханне о причинах
переезда, среди которых есть чисто практичные. Я получила визу Global Talent
UK, которая дает возможность в течение пяти лет жить в Лондоне и выступать по
всему миру. Очень здорово, что я могу для себя и своей семьи устроить такую
жизнь. Нам доступно все хорошее, что есть в Америке, но при этом мы можем жить
в Европе и пользоваться всеми возможностями, доступными в Европе. Как человек,
выросший в России, я понимаю, что в любой момент все может измениться... В
Европе было и есть огромное количество музыкальных организаций. Все они
находятся довольно близко друг от друга. Например, осенью я дирижирую “Евгением
Онегиным” в Норвежской опере. Между выступлениями я всегда могу вернуться
домой, час полета из Осло в Лондон. В Америке такое невозможно. Если я
дирижирую оперным спектаклем в Америке, я уезжаю на полтора-два месяца. В
Лондоне я смогу больше времени проводить с семьей.
- В самом Лондоне столько всего происходит, что можно далеко не уезжать!
- Конечно! В апреле я буду дирижировать Лондонским филармоническим
оркестром, потом у меня большой оперный проект, о котором еще не объявили,
потом еще один оперный проект в Великобритании. В Лондоне пять крупных хороших
симфонических оркестров, два крупных оперных театра и летние оперные фестивали
вокруг. Культурной и музыкальной жизни полно на самом высоком уровне, а это
значит - больше возможностей работать. В прошлом году у нас с Лондонским
филармоническим оркестром была необычная программа современной музыки, включая
Концерт для сарода (индийский традиционный музыкальный инструмент) с оркестром
Амджада Али Хана. Очень необычный Концерт, я выступала с ним в Америке в
нескольких местах, последний раз - в Атланте с Симфоническим оркестром. В
Лондоне на концерте был полный аншлаг. У людей есть огромное желание слушать
новую музыку. Это не может не радовать.
- Как детки Артемида и Дориан отнеслись к вашей идее? Не сопротивлялись?
- Они уже так много и часто путешествовали по всему миру... Они, например,
все лето (второе для них) провели с нами в Австралии. Они там в школу ходили, в
Австралии была зима, разгар школьного сезона. До нашего переезда дочка была в
Лондоне три раза, один раз даже несколько месяцев ходила в детский сад. Наш
переезд - это для них не что-то совсем непонятное, а хорошая возможность
получить отличное образование. Дочка учится в прекрасной школе (в Чикаго она
училась во втором классе, в Лондоне это третий класс), сын (ему три с
половиной) пойдет в ту же школу в следующем году.
- Как причудлива история! В 1995 году вы с сестрой и мамой прилетели в
Америку строить новую жизнь. Могли ли вы предположить, что через тридцать лет
вас уже с вашей семьей ждет новое переселение?
- Никогда не могла предположить, просто никогда об этом не думала. Но я
хочу еще раз подчеркнуть, что не покидаю Америку. Я люблю многое, что есть в
Америке, в том числе - в культуре. В Европе не все идеально. Например, того,
что я делала в ЧОТ с разработкой новых опер, в Британии нет. Они не умеют
работать с новыми операми, а в Америке это делается на очень высоком уровне.
Это происходит частично потому, что в Америке нет привязки к определенной
традиции и можно создавать что-то новое в классической музыке... Везде есть
свои плюсы и минусы. В Лондоне, кстати, меня считают американкой.
- Вас воспринимают в Лондоне как американского дирижера с американским
опытом руководства крупным оперным театром или как американского дирижера
российского происхождения? Что перевешивает?
- Ни то, ни другое. Это прекрасный баланс всего лучшего, что есть в наших
культурах. Русская музыка всегда была и всегда будет моей. У меня всегда - и в
Америке - были русские педагоги. При этом я заканчивала свое образование,
начинала свою карьеру и добилась многого в Америке. Семь лет я возглавляла
крупный американский оперный театр. Это прекрасный опыт, который я “вожу с
собой”. Я считаю, что у музыканта, имеющего возможность путешествовать по всему
миру, выше связь с людьми разных культур и национальностей и меньше привязки к
какой-то определенной культуре или стране. К тому же, работая в разных странах,
понимаешь, что у людей больше общего, чем различий.
- А к бабушкам и дедушке будете приезжать на каникулы в Чикаго!
- Или наоборот!
- Если бы сегодня вам дали неограниченный бюджет на определенный
музыкальный проект, что бы вы создали? Оперу, балет, концерт? Каков ваш проект
мечты?
- Я бы попробовала создать организацию в сфере классической музыки,
способную достучаться до самой широкой публики. Прошли времена, когда
классическая музыка звучала по телевидению и на радио. Сейчас все очень дорого.
Мы ограничены во всем, даже в количестве выступлений. Когда я была
руководительницей ЧОТ, несколько раз мы распродавали все билеты на все наши
спектакли, но не могли добавить ни одного дополнительного. Только на Бродвее
есть возможность показывать мюзиклы каждый день. Если бы мы не были стеснены в
средствах, я бы постаралась привлечь гораздо более широкую публику. Для этого
нужны деньги, а еще энергия и время. Необходимо музыкальное образование самых
широких слоев населения, тех, кто никогда не был на симфоническом концерте или
в оперном театре. Если бы бюджеты были бесконечные, то многие организации
работали бы с образовательными учреждениями - школами, колледжами, институтами
- в плане популяризации культуры. Огромное количество людей просто никогда не
слушало музыку в концертном зале. Максимум - музыка в магазине или лифте.
- То, что Даниэль Баренбойм как-то назвал “elevator music”.
- Я часто слышу от людей: “Мне не нравится опера” или “Мне не нравится симфоническая музыка”. Как правило, эти люди либо никогда не были в театре, либо были на каком-то одном концерте. Никто ведь не скажет, что видел один фильм, он не понравился, поэтому больше не ходит в кино. А с музыкой такая логика действует. Но если люди приходят на концерт классической музыки, они, как правило, остаются под впечатлением, и есть вероятность, что они придут снова уже на другой концерт. Моя мечта - чтобы в нашей жизни, в нашей культуре такая возможность была у всех!
Фотографии к статье:
Фото 1. Лидия Янковская. Фото - Тодд Розенберг
Фото 2. Лидия Янковская дирижирует ЧСО. Фото - Патрик Гипсон
Фото 3. На репетиции в ЧОТ. Фото - Джо Мацца
Фото 4. Лидия Янковская
дирижирует NewWorldSymphony.
Фото - NWS
Фото 5. Лидия Янковская дирижирует Dallas Opera Orchestra. Фото - Карен Олмонд
