-
Красимира, недавно весь оперный мир поразила
новость о смерти Джесси Норман. Какой вы ее запомнили?
-
Джесси Норман была прекрасная певица, актриса и
музыкант. Мне кажется, важно отметить ее качество интерпретатора. Это отличало
ее от других исполнителей. Норман не просто пела, а создавала образы,
характеры, интересные музыкальные идеи. Она обладала неповторимым голосом...
Для меня голос - выражение души. Не существует инструмента совершеннее голоса.
-
В разных интервью вы говорите, что очень любите
партию Луизы Миллер. Ни один журналист не спросил у вас, за что. Я бы как раз хотел
начать с этого.
-
Я люблю Луизу за решительность, честность, гордый
характер. Луиза из культурной семьи. Ее отец - музыкант, виолончелист. Гордая,
сильная, бесстрашная шестнадцатилетняя девушка, Луиза верна своим принципам и
готова отстаивать свое право на любовь... В основе либретто оперы - драма
Шиллера “Коварство и любовь”. Верди создал пластичный и сильный характер
главной героини. Он выделил в ней самое главное - способность принести себя в
жертву ради любви.
-
Луиза - бунтарка?
-
Да. У Шиллера об этом говорит фаворитка короля
Федерика. Быть фавориткой - тяжелая участь. Самостоятельной жизни нет. Если
хочешь получить определенное положение, нужно делать то, чего от тебя хотят
другие. Это грустная жизнь. Поэтому Федерика завидует Луизе, ее глубоким чувствам
и тому, что она не соблазнилась преимуществами фаворитки. Луиза - честная душа.
Она предпочла умереть, но не пойти на компромиссы.
-
Почему Верди был недоволен “Луизой Миллер”? Ведь
внешне все выглядело благополучно, и неаполитанская премьера прошла с успехом...
-
Верди был слишком критичен к себе и редко был
доволен своими произведениями. Он переносил и отменял премьеры, переписывал
оперы, сочинял новые версии, он был недоволен не только “Луизой Миллер”, но и
“Травиатой”, и “Дон Карлосом”... Критическая мысль очень важна для творца,
талант которого развивается. Вспомните Леонардо, который много лет рисовал свою
Джоконду. Художник в широком смысле этого слова стремится к совершенству и
всегда недоволен своими творениями. Это нормально. От оперы к опере Верди
развивался, достигнув пика в поздних шедеврах “Отелло” и “Фальстаф”. Про них я
могу сказать только одно слово - гениально! “Луиза Миллер” - один из первых
шагов на этом пути.
-
В чем своеобразие “Луизы Миллер”?
-
Вся опера еще создана под влиянием стиля bel canto. Она очень пластична. И партия Луизы написана в том же стиле bel canto. Все очень динамично и драматично, без речитативов, от арии к арии... Как
фильм без скучных моментов... У оперы особенная конструкция. В числе главных
действующих лиц - два героя с басовыми голосами: граф Вальтер и Вурм. Звучат
они по-разному, это два очень интересных образа. Почему Верди понадобились
басовые голоса, а не голоса тенора или баритона? Пара Вурм и Вальтер - это как
Лепорелло и Дон Жуан. Вурм хочет быть похожим на Вальтера, быть аристократом.
Отсюда - басовый голос для его партии.
-
Интересное замечание. Я об этом никогда не
задумывался.
-
Вурм влюблен в Луизу, но у него душа
“кастрирована”. Он не может нормально любить, не может нормально выразить свои
чувства. Его душа больная и любовь больная. Неслучайно его фамилия переводится
с немецкого языка как “червь”. Он, как шекспировский Яго, все время плетет свою
коварную паутину из интриг, домыслов и лжи.
-
Вы всегда согласны с поступками своих героинь?
-
Мне кажется, да. Я думаю, я всегда понимала и
принимала поступки моих героинь. Даже Вителлию в опере Моцарта “Милосердие
Тита”. Она ведь - женщина безумная, вела себя как императрица, хотела
уничтожить Римскую империю, а в финале поняла, что ее путь - огромная ошибка.
Она попросила прощения у Тита и любимого Секста... Всегда хорошо, когда человек
осознает свои заблуждения и хочет быть в душевном равновесии с собой. Мне
интересны сложные характеры, интересно разбираться в психологии героинь и
мотивах их поступков. Верди в музыке выражал психологию персонажей, а для
артистов психология - самое важное. Опера - это ведь не просто красивая сцена и
роскошные костюмы. Опера рассказывает о нас, нашей жизни, наших эмоциях.
Тяжело, когда при этом персонажу не хватает психологизма.
-
Если говорить об операх Верди, то тут с
психологизмом все в порядке. В вашем репертуаре: Елизавета в “Дон Карлосе”,
Аида в “Аиде”, Леонора в “Трубадуре”, Дездемона в “Отелло”, Амелия в
“Бал-маскараде” - женщины сложные, яркие, разнообразные. Какая из них вам наиболее
близка?
-
Сложно сказать. Они все - жертвы. Луиза - тоже
жертва, жертва обстоятельств. Рудольф сначала действует, потом думает; сначала
убивает, потом спрашивает. Это поведение сумасшедшего. Я думаю, Луиза даже
предчувствовала, что Рудольф что-то задумал, но она так ему верила, так хотела
показать, что любит бескорыстно... Она задумалась только, когда пила яд. В
нашей постановке она собиралась выстрелить в себя из пистолета, но когда
увидела, что ее отец страдает, отказалась от своего безумного плана. Ирония
судьбы: пришел Рудольф и дал ей яд...
-
Как вам постановка Франчески Замбелло? Она была
сделана для Оперы Сан-Франциско. Вам комфортно работать в этой постановке?
-
Обычная, классическая постановка, и это хорошо.
Певцы свободны выражать характеры и чувства. Часто в Европе режиссеры
переворачивают все с ног на голову. Режиссерская эра...
-
Вам это не нравится?
-
Я не думаю, что это правильно. Сегодня в оперном
театре композитор, музыка, дирижер не так важны, певцы вообще не важны. Главный
человек - режиссер! В Европе есть сайт https://www.forumopera.com/. Если там сообщают о какой-то
постановке, первым идет режиссер, потом - дирижер. Кто поет, не имеет никакого
значения. Это несправедливо. Мы - певцы - можем показать настроение оперы и
специфику музыки. Но в мире очень много режиссеров. Очень часто они вообще не
понимают произведения. Один раз я пела оперу Россини “Вильгельм Телль”.
Режиссер был такой “гениальный”, что решил перенести увертюру с начала оперы на
начало четвертого акта. Как это возможно? Кто он такой, чтобы нарушать волю
композитора? Слава Богу, почти всегда я работаю с хорошими режиссерами.
-
Вы помните, когда впервые спели Луизу? Что это
была за постановка?
-
Прекрасно помню. Это было в Мюнхене, в Баварской
опере, в 2007 году, в очень интересной постановке Клауса Гута. Она была немного
в стиле Хичкока. Режиссер хотел показать не только то, что мы видим, но и то,
что остается на уровне нашего подсознания; тени, которые мы ощущаем и не знаем,
правда ли это или плод нашего воображения... Сцена представляла собой комнату
из четырех зеркальных квадратов, двигающихся, как карусель. Каждый квадрат -
отдельное пространство. Вурм был в образе современно одетого, ужасного
демона... Я с огромным удовольствием работала в этом спектакле. Он помог мне
создать психологический образ Луизы. Мы с Клаусом очень много работали над
образом, говорили, обсуждали каждое слово, пробовали разные варианты.
Получилась законченная скульптура.
-
Как вам работается с маэстро Энрике Маццолой? Ведь
для него это первый спектакль в качестве следующего музыкального руководителя.
Чувствуется “рука” будущего музыкального хозяина Лирик-оперы?
-
Любителям оперы в Чикаго очень повезло. Маццола -
талантливый дирижер и прекрасный человек. Очень деликатный. Он с нами провел
все время, был на всех репетициях. Это редкость, последнее время такое вообще
не случается. Маццола интересно работает с оркестром, у него глубокий и
красивый жест. Оркестр сразу отвечает на его запросы, и получается настоящий
звук. Я уверена, что это прекрасный выбор для Лирик-оперы.
-
Он говорит, что влюбился в Чикаго, и даже
планирует переселиться сюда...
-
Мы с мужем тоже влюбились в Чикаго! Такой красивый
город! Архитектура будущего, небоскребы, а вместе с тем зеленый, с парками,
фонтанами, прекрасной набережной! Но климат сложный...
-
В Лирик-опере вы второй раз. Я хорошо помню ваш
дебют в “Симоне Бокканегра”. Вы блистали в окружении Томаса Хэмпсона и Ферруччо
Фурланетто. Как вам работается сегодня в Лирик-опере? Что-нибудь изменилось за
прошедшие семь сезонов?
-
Очень хорошо работается. Та же дружелюбная
атмосфера, что и семь лет назад, и другие, но не менее прекрасные партнеры.
Алиса Колосова, Джозеф Каллея, Куинн Келси - яркие, талантливые,
профессиональные солисты. Я учусь у них и восхищаюсь ими. Я со своими коллегами
всегда в хороших отношениях. Это самое главное для работы. Мы - одна группа, мы
должны понимать и работать друг с другом. Если этого не происходит, получается
грустная и скучная “вечеринка”... Я в восхищении от хора. Хор у вас гениальный,
один из самых лучших в мире, если не лучший. Голоса прекрасные, звучат
прекрасно, люди дисциплинированные, реакция моментальная...
-
Хор этот создал Дональд Палумбо. Сейчас он -
хормейстер Метрополитен-оперы. А что вы скажете об уровне оркестра?
-
Оркестр замечательный. Я сама скрипачка, слышу все
инструменты, мне всегда интересно, как звучит оркестр. Уровень оркестра
Лирик-оперы высочайший.
-
Он неминуемо находится в тени великого Чикагского
симфонического..!
-
Нельзя так говорить. Нельзя сравнивать оперный
оркестр с симфоническим. Специфика оперного оркестра одна, симфонического -
другая. Музыканты как одного, так и другого оркестра стараются работать на
самом высоком уровне. В оркестре Лирик-оперы очень хорошие музыканты. Нельзя
принижать оперный оркестр.
-
Я ни в коей мере не пытаюсь это сделать. Эти мысли
пришли после июньской “Аиды” в Симфоническом центре с вами в главной партии и
маэстро Риккардо Мути за дирижерским пультом. Все прошло на высшем уровне.
Зачем нужны костюмы и декорации, когда есть такие Дирижер, Солисты и Оркестр?!
-
Это другой жанр. В такой форме, как это проходит в
Чикаго, мы вообще не двигаемся.
-
Тяжело показать характер героини только голосом,
стоя на одном месте?
-
Да, чисто физически очень трудно. Намного легче
для тела, если мы можем “погулять” по сцене, сделав хотя бы два-три шага.
-
Это требование маэстро Мути, или такое правило?
-
В какой-то степени таковы условия игры. На сцене
слишком мало места, чтобы по ней прогуливаться. И вообще это будет выглядеть
странно... Я много пела в концертных исполнениях опер и могу сказать, что это
всегда трудно.
-
Не могу не спросить у вас о работе с Риккардо
Мути. Вы Аиду поете давно и давно все знаете о своей партии. Было что-то новое,
что открыл для вас маэстро? Какие советы он вам дал с точки зрения вокальной
техники?
-
Он никогда не вмешивается в вопросы вокальной
техники. Он много работает над фразировкой и произношением. Верди - великий
драматург. Задача маэстро Мути выстроить драматургию так, как задумал
композитор, и помочь нам понять эту драматургию.
-
В этом отношении Мути, который знает о Верди все,
- ваш неоценимый помощник!
-
Вы себе даже не представляете, как глубоко и в
каких подробностях он знает музыку и оперу! Главное его требование: мы должны
соблюдать конструкцию произведения. Он на этом настаивает. Как авторские права,
которые надо уважать.
-
Я стал невольным свидетелем вашего разговора с
маэстро Мути, когда мы вместе подошли к нему после концерта ЧСО, на котором
исполнялись две симфонии Бетховена: Первая и Третья. Вы что-то по-итальянски
сказали ему, и он в ответ произнес слово “bel canto”. Вы не могли бы рассказать, о чем вы говорили?
-
Мы с мужем играли две эти бетховенские симфонии,
помним каждую ноту и были в восторге от интерпретаций маэстро Мути. Мы никогда
не слышали такую “белькантовую” линию исполнения. Бетховена часто играют грубо,
а он не грубый. Он был тонким, душевным человеком. Музыка у него очень
чувствительная, и исполнять ее надо соответственно. Конечно, есть моменты
громкие, но это восторг, радость, гнев, но не грубость. Когда он создавал свои
Девятую симфонию или Торжественную мессу, он разговаривал с небесами. Это -
гениальная, космическая музыка, которую мы - простые смертные - просто не в
состоянии осознать. Посредством этой музыки Бетховен общался с Богом.. Маэстро
Мути так ярко делал все контрасты, так тонко расставлял акценты, Бетховен был у
него таким нежным, лиричным, итальянским... Я была в восторге и сказала маэстро
о его “белькантовом” Бетховене. Он ответил: “Это для меня самый хороший
комплимент. Я именно этого и добивался”. А потом он привел слова Тосканини: “Bisogno di esprimere”, в переводе с итальянского - “Нужно выражать”. Нужно выражать волю
композитора. Маэстро Мути делает это всегда.
-
У вас есть новые проекты с Мути, о которых вы
можете рассказать?
-
“Реквием” Верди в январе 2020 года в Вене с ЧСО и
маэстро.
-
О, это будут знаменательные венские гастроли
чикагского оркестра в честь юбилея (сто пятьдесят лет) зала Музикферайн... К
сожалению, в интервью Chicago Tribune маэстро Мути сказал,
что в конце сезона 2021-22 годов он уйдет с поста руководителя оркестра.
Главный вопрос - кто после него? Кто еще в сегодняшнем музыкальном мире
является для вас таким же авторитетом?
-
Такого авторитета больше нет. Риккардо Мути ведь
не только музыкант - он личность очень интересная, большой интеллектуал. Его
наследнику придется нелегко.
-
В нашей прошлой беседе вы сказали такую фразу: “Я
- не вагнеровская певица. Я - лирическое сопрано”. Прошло семь лет, и вы
взялись за Вагнера. В ваших планах на весну 2020 года - Елизавета в
“Тангейзере” в Ла Скала. Значит ли это, что изменился ваш голос?
-
Елизавета - это лирическая, вагнеровская партия.
Очень нежная. Но я и сейчас могу повторить, что я - не вагнеровская певица. Я
не могу и не хочу петь Брунгильду.
-
За Изольду, конечно, тоже не возьметесь?
-
Никогда. Я не хочу погубить голос. Изольда для
высокого меццо-сопрано или драматического сопрано.
-
Вы волнуетесь перед премьерой?
-
Всегда волнуюсь, и не только перед премьерой. Это
“болезнь” каждого артиста. Не верьте, если кто-то вам скажет другое. Все волнуются
перед каждым спектаклем. Это нормально.
-
Удачи в Лирик-опере!
Nota bene! Спектакль “Луиза Миллер” идет в Лирик-опере Чикаго до 31 октября. Билеты на этот и другие спектакли сезона 2019-20 годов - на сайте http://www.lyricopera.org/home.asp, по телефону 312-332-2244 или в кассе по адресу: 20 North Wacker Drive, Chicago, IL 60606.
Фотографии для статьи:
Фото 1. Красимира Стоянова. Фото предоставлено Лирик-оперой Чикаго
Фото 2. Джозеф Каллея и Красимира Стоянова в спектакле “Луиза Миллер”. Лирик-опера Чикаго, октябрь 2019 года. Фото - Тодд Розенберг
Фото 3. Красимира Стоянова и Джозеф Каллея в спектакле “Луиза Миллер”. Лирик-опера Чикаго, октябрь 2019 года. Фото - Тодд Розенберг
Фото 4. Красимира Стоянова в спектакле “Луиза Миллер”. Лирик-опера Чикаго, октябрь 2019 года. Фото - Тодд Розенберг
Фото 5. Красимира Стоянова в спектакле “Луиза Миллер”. Лирик-опера Чикаго, октябрь 2019 года. Фото - Тодд Розенберг
Фото 6. Куинн Келси и Красимира Стоянова в спектакле “Луиза Миллер”. Лирик-опера Чикаго, октябрь 2019 года. Фото - Тодд Розенберг
Комментариев нет:
Отправить комментарий