Княжна Нина и грузинский балет

Неземная, хрупкая, фанатично преданная работе и невероятно обаятельная, умная, легкая в общении и доброжелательная, без капли снобизма и заносчивости, без шлейфа скандалов и дешевой популярности – великая балерина XX века Нина Ананиашвили являет собой пример “неправильной” звезды. Она как будто пришла к нам из другого времени – времени хороших манер, аристократизма, чувства собственного достоинства, времени Лермонтова и Чавчавадзе, старой Москвы и старого Тифлиса. Хотя хрупкая внешность княжны Нины обманчива - за ней скрывается железный характер. Ее отец, геолог по профессии, всегда мечтал иметь дочь, даже шутил: “Меняю двух мальчиков (старшие братья Нины) на одну девочку”. Он брал Нину с собой в геологические экспедиции, и маленькая девочка вместе со взрослыми карабкалась по горам и никому не жаловалась на усталость.
Ее родители думали, что она станет фигуристкой. Уже к шести годам Нина получила свои первые спортивные разряды, а в возрасте десяти лет стала чемпионкой Грузии в младшей возрастной группе. Но любовь к балету победила. В 1981 году Нина Ананиашвили была принята в труппу Большого театра, в 1982 году, на гастролях театра в Гамбурге, в возрасте семнадцати лет станцевала свою первую главную партию Одетты-Одилии в “Лебедином озере”. После спектакля ее ждала тридцатиминутная овация. А потом были двадцать два года служения Большому театру, участие в зарубежных постановках, триумфальные поездки по всему миру, создание собственной антрепризы, спектакли, гастроли, концерты...
“Национальная гордость Грузии” – это звание, учрежденное Грузинским княжеским обществом, Нина Ананиашвили получила первой. Ее действительно очень любят в Грузии. Ей верят, ей доверяют, и она остается преданной своей Родине. Поэтому, когда президент Грузии Михаил Саакашвили предложил Нине возглавить и возродить Грузинский балет, она согласилась. Ей искренне захотелось помочь родному городу, родной стране. С 2004 года Нина Ананиашвили является художественным руководителем балетной труппы Грузинского театра оперы и балета имени З.П.Палиашвили. Вскоре после назначения Нина на время оставила балетную сцену. Повод был уважительный – Нина ждала ребенка. Через два года она вернулась. Такая же неземная, хрупкая, легкая...
В рамках американских гастролей с 5 по 9 марта балетная труппа Ананиашвили выступит в Чикаго. Мы увидим две программы: бессмертный балет Л.Минкуса “Дон Кихот” и одноактные современные балеты. Наша беседа с балериной состоялась накануне гастролей коллектива по Америке. Дочь балерины Лена периодически подавала голос, поправляя и корректируя маму.

- Нина, позвольте начать интервью с поздравления. Вы недавно стали мамой. Как поживает Леночка?
- Большое спасибо. Она рядом со мной. Уже взрослая девочка. Разговаривает вовсю.
- Как вы себя чувствуете в роли мамы?
- Замечательно! Мне очень нравится быть мамой.
- Возьмете дочку в Америку?
- Возьму.
- Хорошо, скучать не будет. И в Чикаго приедете вместе?
- Вот насчет Чикаго не знаю. Может быть. В Нью-Йорк точно приедем вместе.
- А вы были в Чикаго раньше?
- Была. Мне очень нравится Чикаго.
- Нина, вы два года не танцевали. Тяжело было возвращаться на сцену?
- Я перестала танцевать еще до беременности. Не танцевала полгода. После того, как получила приглашение возглавить Грузинский балет, мне нужно было заниматься труппой. А возвращаться на сцену было очень трудно. Пришлось сбросить вес. Я сама кормила дочку почти год и продолжала бы с удовольствием это делать, если бы не надо было входить в форму. Но... надо было танцевать. Пришлось помучать себя. После двухлетнего перерыва я станцевала в “АБТ” (Американский балетный театр. – Прим. автора.) сразу “Лебединое...” и “Дон Кихот”. Решила, что если станцую эти балеты, то смогу станцевать все!
- И станцевали!
- И станцевала. После “АБТ” у меня были гастроли с Грузинским театром в Америке, потом в Японии.
- Расскажите, пожалуйста, о вашем театре. В Советском Союзе всегда соперничали две балетные школы: московская и питерская. К какой школе ближе Грузинский балет?
- Сам Вахтанг Чабукиани – создатель театра – был приверженцем питерской школы. Он закончил Вагановское училище и после Большого театра вернулся в Тбилиси. Я из Большого театра, но педагоги у меня питерские. Так что у меня получилась какая-то смесь питерской школы и школы Большого театра. Мне очень помогает мой многолетний любимый партнер Алексей Фадеечев (в его версии мы будем танцевать “Дон Кихот”) – это школа Большого театра. В то же время я часто приглашаю педагогов из Питера – Татьяну Терехову, Сергея Бережного, Диму Корнеева. Я приглашаю тех, кого хочу. Балет Бурнонвиля у нас ставил Фрэнк Андерсон. Педагоги-репетиторы из Америки Мария Калигари и Барт Кук ставили у нас девять балетов Баланчина. Труппа работает с разными хореографами, представителями разных школ.
- Вы не боитесь ставить современные балеты?
- Мой первый сезон в Тбилиси начался с современных балетов. Буквально за два месяца мы с Фадеечевым и бывшей солисткой Большого театра Татьяной Расторгуевой подготовили программу из трех балетов – “Грин” Стентона Уэлша, “Между небом и землей” Трея Макинтайра и “Сны о Японии” Алексея Ратманского. (Ананиашвили открыла миру балетмейстерский талант Алексея Ратманского, заказав ему для своей антрепризы балеты “Прелести маньеризма” и “Сны о Японии”. Именно после оглушительного успеха этих балетов Ратманский стал востребован во всем мире. С 1 января 2004 года он возглавляет балетную труппу Большого театра. Недавно было объявлено, что по истечении четырехлетнего контракта балетмейстер покинет руководящий пост и сосредоточится на хореографии. Возвращаясь к балету “Сны о Японии”, замечу еще, что этот балет стал последним, который Ананиашвили танцевала вместе с Фадеечевым. – Прим. автора.) Эти балеты были поставлены в Москве, а мы перенесли их на тбилисскую сцену. Два месяца артисты репетировали без зарплаты, просто так. Они работали, потому что понимали, что закладывают фундамент на будущее. Это было очень приятно. В первый год мы сделали пять премьер. А вообще за три с половиной сезона выпущено двадцать семь балетов.
- Потрясающе!
- (Смеется.) Это и меня впечатляет. Когда меня вдруг спросили, сколько балетов вы поставили, я посчитала и выяснилось, что двадцать семь. Я не знаю, в каком еще театре мира меньше, чем за три года (три сезона – это меньше трех лет) я смогла бы сделать то же самое! А ведь каждый балет требовал новых декораций и костюмов. Вы увидите “Дон Кихот” и поймете, о чем я говорю. Мы обновили весь репертуар, обули и одели труппу.
- Можно ли сказать, что ваша труппа находится под личным патронажем президента Грузии Михаила Саакашвили?
- Да. Нам помогают на государственном уровне. Деньги выделяют из президентского фонда. Государство платит артистам зарплату, платит приглашенным хореографам, педагогам-репетиторам… У нас все государственное, мы практически не зависим от спонсоров.
- Вам наверняка завидуют многие балетмейстеры. Вы ведь и приехали в Тбилиси по личному приглашению Саакашвили?
- Да, меня пригласил президент. Но, знаете, очень часто бывает разочарование – обещают многое, а потом говорят: “Извините. Потерпите. Вот сейчас еще чуть-чуть и все. Все сделаем...” И дальше обещаний дело не доходит. Со мной такого не было. То, что обещал президент, все выполнено. Организационных и финансовых проблем за это время у меня не было.
- Большое спасибо ему за это. Но кроме президентской поддержки есть еще и ваш организаторский талант. Весь мир знает вас как великолепную танцовщицу, а сейчас вы показываете себя замечательным менеджером. Сочетание финансовой свободы и таланта дает свои плоды!
- Когда Михаил Саакашвили представлял меня труппе, меня встретили аплодисментами. Я сказала: “Подождите аплодировать. Раньше я с вами только танцевала. Сейчас я пришла вами руководить”. Труппа в меня поверила. Без поддержки труппы я бы ничего не смогла сделать. Если бы они не пошли в ногу со мной, ничего бы не получилось.
- А в Москве вы часто бываете?
- К сожалению, после отъезда я была в Москве только один раз. Это во многом потому, что между Тбилиси и Москвой нет прямых сообщений. Я бы очень хотела приезжать почаще. Я люблю Москву, это мой город, я там состоялась как балерина, у меня там замечательная квартира, друзья. Но мне тяжело сегодня с ребенком добираться, ездить на перекладных. Приходится лишний раз задумываться. А без ребенка не хочу уже никуда ездить.
- Что происходит сегодня в грузинской культуре? Как живут мои любимые грузинские театры – Руставели, Марджанишвили?
- У нас сейчас такой период, какой был в Москве недавно. Помните, когда после полупустых залов стала опять собираться публика? Я помню, чтобы попасть в Малый театр на классику, звонила администратору. Пришел новый режиссер Сергей Женовач и по-новому поставил классику, не отходя при этом от текста. В Тбилиси театр сейчас тоже на подъеме. Театр Руставели замечательно отреставрировали. Красота необыкновенная! Такого красивого драматического театра я не знаю нигде в мире! Пошли новые спектакли, появились молодые режиссеры. То же самое могу сказать и о театре Марджанишвили. Конечно, вернуть аншлаги трудно. Целое поколение молодых людей в театр просто не ходило. Но сегодня зрители начинают возвращаться в театр. Я воспитываю своего зрителя. В театре каждое воскресенье при полном аншлаге идет детский спектакль. Приходят маленькие дети, и я знаю, что через пять лет в театре будет свой зритель. Зритель, знающий и понимающий балет. В Грузии всегда любили и ценили искусство. Без культуры, без духовности жить невозможно. Мне приятно, что в Грузии идет возрождение фольклора. Если раньше народные песни пели только старики, то теперь появились новые молодые коллективы. Новый балет “Сагалобелли”, который мы показываем в Чикаго, полностью построен на грузинской народной песне и грузинском фольклоре. Только два дня назад (Наша беседа состоялась 7 февраля. – Прим. автора.) у нас была премьера этого балета. К сожалению, в Чикаго не будет живого пения, музыка будет идти под фонограмму. А в Нью-Йорке наше выступление пройдет под живое исполнение грузинского ансамбля. “Сагалобелли” поставил Юрий Посохов – бывший солист Большого театра, сейчас работает балетмейстером в Сан-Франциско. В “Сагалобелли” затрагиваются национальные чувства, и мы волновались, как русский балетмейстер справится с этой задачей. В итоге получился изумительный, с большим вкусом сделанный балет. Посохов языком современного танца показал свое восприятие грузинской песни, грузинских мелодий. Для Грузии это была настоящая сенсация, а для меня – большая победа! Юрий Посохов сделал этот балет специально для нашей труппы. И Ратманский специально для нашей труппы поставил “Вариации Бизе”. Так что Чикаго увидит наши последние премьеры.
- Как одни и те же балеты принимают в разных странах?
- По-разному. Там, где в России смотрят и не улыбаются, в Америке могут хохотать. Американцы смотрят на все абсолютно детскими глазами. Восприятие балета у зрителей разных стран разное, и в этом нет ничего плохого. Где бы я не танцевала, если это хорошо – публика принимает хорошо. А если это плохо – зритель может не понимать, почему, но чувствует, что это плохо. Неискренность, фальшь можно отличить всегда. Не надо никакого объяснения. Иногда непрофессионалы определяют и говорят правдивее, чем так называемые балетные критики. Люди, знающие балет, часто бывают предвзяты, а человек, впервые пришедший на спектакль, доверяется лишь своим чувствам: нравится – не нравится. В этом и состоит прелесть нашего искусства. На самом деле никакие слова не нужны.
- Вы танцевали на крупнейших сценах мира. Как легко вы находите контакт с другими труппами?
- Легко. У меня настолько спокойный, неконфликтный характер, что ни с одной труппой... – Ананиашвили, смеясь, добавляет - не считая Большого театра, но это мой дом... у меня не было проблем. У меня практически нет театра, куда бы я не возвращалась. В моих взаимоотношениях с другими труппами огромное значение имеет человеческий фактор. Как только я поехала и станцевала первый раз на Западе, начались мои непрерывные зарубежные гастроли. Время наступило другое: не требовалось разрешения ЦК, Госконцерта, Большого театра, можно было свободно передвигаться. Мы с Алексеем Фадеечевым танцевали без перерыва. Только костюмы меняли.
- Самый банальный вопрос: у вас есть любимая партия?
- Трудно выделить какую-то одну. Жизель, Китри, Раймонда, Манон, Джульетта – я все люблю танцевать! Может быть, когда-нибудь, когда закончу танцевать, я назову что-то одно. Самое большое удовольствие за последнее время я получила, танцуя в “Балете Империал” Баланчина в АБТ. Сейчас я станцевала “Чакону” Баланчина. Эта партия стала сто первой в моем списке.
- Поздравляю вас, вы перешагнули рубеж ста!
- Спасибо. (Смеется.)
- Вы упомянули партию Китри, с которой вы приезжаете в Чикаго. Китри танцевали все великие балерины XX века. Чем ваш образ отличается от образа, созданного вашими предшественницами?
- Характер Китри – это мой характер. Наверно, он виден в танце. Я танцую свое детство, свои воспоминания.
- У вас запланированы три выступления в Чикаго. Кто будет вашим партнером?
- К сожалению, Андрей Уваров получил травму и не сможет принять участие в гастролях. У нас в труппе есть очень хорошие ребята. Моим партнером будет Васил Ахметели. Во втором составе будет танцевать молодой талантливый парень Лаша Хузашвили. Он ведущий солист нашего театра. Я думаю, он должен произвести впечатление.
- Может быть, после этих гастролей об этих солистах узнает весь мир?!
- Я боюсь, чтобы никто у меня их не украл. (Смеется.) Они производят впечатление и в техническом, и в эмоциональном плане. Очень красивые ребята, мужественные, прекрасно смотрятся.
- Берегите их, охраняйте...
- Девочки у меня тоже хорошие. Интересные, разные... Конечно, во время коротких гастролей, в двух программах трудно раскрыть и показать всю труппу. Я являюсь художественным руководителем Балетной школы и могу сказать, что сегодня в Грузии много талантливых танцоров! У нас в труппе все, кроме меня, - воспитанники тбилисской школы. Растим свои таланты. Скоро их будут импортировать.
- У вас есть кумир в балете?
- Трудно назвать одно имя – у меня лучше получится собирательный образ. У меня были замечательные педагоги: Наталья Викторовна Золотова, которая меня воспитала в Московском хореографическом училище, и мой педагог на протяжении всей жизни Раиса Степановна Стручкова. К сожалению, их уже нет с нами. Сейчас, когда я работаю с молодыми, понимаю, как много ценных советов дали мне мои педагоги, как много вложили в меня. Когда я танцевала в Большом театре, столько великих танцевало вокруг! Я только поколение Семеновой и Улановой не успела застать, а остальные... Было страшно по коридору ходить. Майя Михайловна, Максимова, Бессмертнова, Семеняка, Михальченко. Столько примеров было перед глазами! И все настолько разные индивидуальности! Среди них выбиться было очень трудно.
- Я в Париже видел “Корсар” в редакции Ратманского с Цискаридзе и Захаровой. Как вы считаете, сегодняшнее поколение Большого театра, новые таланты достойно держат уровень?
- Достойно, но это уже другой Большой театр. Единственное, что мне не нравится, - это тенденция раскручивания отдельных имен. Такого раньше не было. Невозможно сказать, что лицо Большого театра – Захарова и Цискаридзе. Невозможно, потому что это неправда! Лицо Большого театра – его история! У нового поколения танцоров должны быть перед глазами примеры великих мастеров прошлого. Тогда есть к чему стремиться.
- Но ведь и при Григоровиче тоже были свои любимчики и те, кого “задвигали” на задний план.
- Но чтобы одного человека назвать “лицом театра” – такого никогда не было!
- Кстати, долгое время вы не танцевали на открытии зарубежных гастролей.
- Хотите, я вам открою один секрет? Проработав в Большом театре двадцать два года, я ни разу не танцевала ни одной премьеры! Ни одной! Когда говоришь об этом, люди не верят. Хотя я не могу сказать, что я была худшей. Единственные премьеры, которые я танцевала, я сама заказывала Ратманскому. Это была моя антреприза, и Большой предложил ввести эти балеты в репертуар. Когда Фадеечев пришел в театр, я только тогда стала танцевать премьеры. Станцевала “Симфонию С” Баланчина, “Моцартиану” и “Дочь фараона”. Но при этом я ничего не проиграла. Я была в пятом составе последнего запаса и выскакивала танцевать, когда все болели, но я не проиграла. Для меня это была прекрасная школа, и я всегда относилась к этому спокойно. Как сказал Алексей Фадеечев: “Премьера – это когда я выхожу на сцену”.
- При этом обиды на Большой театр у вас нет?
- Нет, потому что там я провела свои лучшие годы. Это была трудная, с переживаниями, но интересная жизнь. Сейчас, когда я бываю в других театрах, я говорю: ребята, вы меня ничем не удивите. У меня школа Большого театра. Это закалка на всю жизнь! Только человек должен это вынести эмоционально, психологически. В старых театрах, таких, как Большой, Мариинка, Парижская опера, “Ковент-гарден”, Датский королевский балет, всегда есть своя жизнь, свои законы, свои интриги, свои скандалы. Надо все уметь выдерживать с достоинством! Только тогда можно достигнуть чего-то.
- Нина, спасибо за интересную беседу. Желаю вам успешных гастролей. До встречи в Чикаго! Ждем с нетерпением.
- Спасибо. Приходите на наши спектакли.

Во время гастролей Грузинского балета в Чикаго Нина Ананиашвили будет танцевать трижды: 5 и 9 марта в балете Л.Минкуса “Дон Кихот” и 7 марта в программе одноактных балетов. В составе программы, кроме балетов “Сагалобелли” и “Вариации Бизе”, о которых Нина Ананиашвили рассказывала, - балет “Duo Concertant” И.Стравинского и “Чакона” на музыку из оперы К.В.Глюка “Орфей и Эвридика”. Оба балета идут в постановке Дж.Баланчина. А летом этого года Нину Ананиашвили можно будет увидеть в Нью-Йорке в спектаклях “АБТ” “Лебединое озеро” (2 июня), “Дон Кихот” (14 июня), “Жизель” (7 июля).

Наша справка. Гастроли балетной труппы Грузинского театра пройдут с 5 по 9 марта на сцене театра “Аудиториум” по адресу: 50 East Congress Pkwy, Chicago, IL 60605. Билеты можно заказать по Интернету на сайте www.ticketmaster.com.