13 и 15 мая в Чикагском симфоническом центре в рамках программы “Beyond The Score” состоится концерт “Фалья на юге Испании”. В первой части нас ждет спектакль автора и руководителя программы, английского композитора и музыковеда Джерарда Макберни о жизни и творчестве Мануэля де Фальи, во второй - произведения композитора прозвучат в исполнении Чикагского симфонического оркестра (далее – ЧСО).
Кто есть кто в музыке. Джерард Макберни родился 20 июня 1954 года в Кембридже (Великобритания). Композитор, музыковед. В 1982-84 годах учился в Московской консерватории. Ученик Эдисона Денисова и Романа Леденева. С 1983 года – музыкальный консультант театральной компании “Complicite”, возглавляемой его братом Саймоном. С 1985 года работал на русской и английской службах Би-Би-Си. Его статьи о музыке печатаются в крупнейших периодических изданиях Европы и Америки. Автор сценариев нескольких телевизионных документальных фильмов, среди которых биографические картины о С.Рахманинове и Г.Доницетти. С В.Гергиевым и Мариинским театром участвовал в создании фильма об истории русской музыки. С 1984 до 1993 года вел классы композиции и музыки XX века в Лондонском музыкальном колледже. С 1994 года читал лекции по русской и английской музыке в Королевской академии музыки в Лондоне и в Школе музыки и драмы Манчестерского университета. С сентября 2006 года – артистический советник ЧСО, автор и руководитель программы “Beyond the Score”. Среди произведений Макберни-композитора – фортепианная, камерная, вокальная и хоровая музыка: “Жажда” (памяти Жаклин Дю Пре) для виолончели и фортепиано (1987), хореографическая фантазия для оркестра “Белые ночи” по мотивам повести Ф.Достоевского (1992), музыкальные сцены по мотивам произведений Д.Хармса “Из дома вышел человек” для голоса и камерного ансамбля (1994), “Зимняя прогулка вокруг парка в Троице-Лыково” для трех кларнетов, фортепиано и пяти струнных (1995), “Письма в рай” на слова Д.Хармса для баса-баритона и оркестра (1998). Макберни восстановил оркестровую музыку Шостаковича “Гипотетически убит”, написанную в 1931 году, пять забытых музыкальных отрывков из спектакля “Гамлет”, поставленного Николаем Акимовым в 1932 году, заново оркестровал оперетту Шостаковича “Москва. Черемушки”, написанную композитором в 1958 году. По просьбе вдовы Шостаковича восстановил потерянную в 1938 году Джазовую сюиту N2 Д.Шостаковича.
Программа “Beyond the Score” была создана усилиями Джерарда Макберни в 2006 году и за десять лет своего существования стала одной из самых популярных в Симфоническом центре. Основной задачей программы было познакомить аудиторию не только с исполняемым сочинением, но и с интересными фактами его создания. Спектакли программы позволили узнать много нового и неожиданного о композиторах и времени, в котором они жили и творили.
К сожалению для многих любителей музыки, программа “Beyond the Score” закрывается. Спектакль “Фалья на юге Испании” станет для ее создателей последним. Мануэль де Фалья и Федерико Гарсиа Лорка, наиболее памятные спектакли прошлых лет и будущие проекты... - это и многое другое в первой части эксклюзивного интервью Джерарда Макберни. Наша беседа началась с моего вопроса о Геннадии Николаевиче Рождественском, которого Джерард знает несколько десятилетий. 4 мая маэстро Рождественскому исполнилось восемьдесят пять лет.
- Я от всей души поздравляю Геннадия Николаевича с юбилеем. Я с ним знаком с начала восьмидесятых годов, очень уважаю и люблю его. Он сыграл огромную роль в моей жизни. Геннадий Николаевич - человек с фантастическим чувством юмора в духе Гофмана, Гоголя или Даниила Ивановича Хармса. Его чувство юмора – не просто часть характера, как у многих. У него оно, по-моему, сидит глубже.
- Он недавно дирижировал ЧСО. Каким вы его нашли?
- Он в хорошей форме. Он сохранил “огонь” иронии, гигантское любопытство к культуре, музыке, поэзии, живописи, его по-прежнему интересуют люди... Геннадий Николаевич – настоящий Человечище!
- И все такая же филигранная точность дирижирования, как и полвека назад, правда?
- Музыканты мне часто рассказывали, что техника дирижирования у него лучше всех. Он – настоящий дирижер, каких мало в жизни. К сожалению, меня не было на торжествах. Последний раз я был в Москве с ЧСО в апреле 2012 года. Когда я буду жить в Лондоне, смогу бывать в Москве чаще. Я скучаю по Москве и жду новой встречи.
К Москве и русской музыке Макберни проявляет особый интерес. В начале восьмидесятых годов он учился в Московской консерватории, был учеником Эдисона Денисова и Романа Леденева, жил в “общаге” и учил русский язык по четыре-пять часов в день, чтобы, как он говорит, “общаться с русскими композиторами и понимать их без переводчика”. Макберни провел в Москве два года, выучил русский (он говорит на нем блестяще!) и на всю жизнь сохранил любовь к русской культуре и русской музыке. (Подробнее о московском периоде жизни Макберни читайте во второй части интервью.) В программе “Beyond the Score” Макберни рассказывал о Шостаковиче и его Четвертой симфонии, Стравинском и “Весне священной”, Мусоргском и “Картинках с выставки”, Чайковском и его Четвертой симфонии, Рахманинове и “Острове мертвых”, Прокофьеве и его Пятой симфонии. В эти дни в Симфоническом центре идут репетиции последнего спектакля Макберни “Фалья на юге Испании”. Джерард рассказывает:
- Довольно давно в разговоре со мной бывший вице-президент ЧСО Марта Гилмер призналась, что любит музыку Фальи, и предложила, чтобы я рассказал о композиторе в своих будущих спектаклях. Когда стало известно, что этот сезон для программы – последний и концертами дирижирует Шарль Дютуа, опять возникло имя Фальи. С самого начала маэстро Дютуа был связан с нашей программой. Он поддержал идею, замысел, помогал мне в подготовке программ, дирижировал многими премьерами в Чикаго, исполнил порядка десяти наших программ в Филадельфии. Для последней программы он сам предложил музыку Фальи. Я охотно согласился. Во-первых, это действительно интересная тема. Во-вторых, очень важно, когда дирижер знает историю сочинения. Будучи руководителем Монреальского симфонического оркестра, Дютуа часто дирижировал сочинениями Фальи. Я был у него дома в Монреале. Шарль и Шанталь (жена Шарля Дютуа – канадская скрипачка Шанталь Жуийе) показали мне интересный документальный фильм о сочинении Фальи “Ночи в садах Испании”. Там играет великая пианистка Алисия де Ларочча, которая, конечно, была очень эффектна, как исполнительница этого сочинения. Мы с маэстро Дютуа гуляли по Монреалю, и он рассказывал мне много любопытных вещей о Фалье. Маэстро сам хорошо говорит по-испански, знает и любит поэзию Федерико Гарсиа Лорки, культуру фламенко и канте хондо. Слово “хондо” – андалузский диалект слова “profondo” – “глубокий”. Канте хондо - глубокое пение. Дютуа мне рассказывал об этом стиле, традициях... Зимой, почти на Новый год, мы с женой Аллисон ездили в Гранаду и прелестно гуляли, говорили с людьми, близко знавшими Фалью, в том числе с его внучатой племянницей - архивисткой, работающей в архиве Фальи в Канаде. Мы поднимались на гору рядом с Альгамброй. Вся музыка Фальи связана с Альгамброй. Аллисон сделала тысячи фотографий (жена Джерарда – фотограф), мы сняли фильм, сидели в архиве, видели эскизы сочинения “Ночи в садах Испании”, слушали записи. В 1922 году Фалья с сестрой нашли дом в Гранаде и переселились туда. Фалья с помощью Федерико Гарсиа Лорки организовал в Альгамбра первый в мире конкурс канте хондо. Сохранились записи конкурса: старинные песни, танцы, пляски, игра на гитаре. Для Фальи это было кульминацией его интереса и энтузиазма к этой музыке. В 1921 году, во время подготовки к конкурсу, Лорка начал работать над второй книгой стихотворений “Поэма о канте хондо”. Есть некоторые, очень хорошие переводы этой книги на русский язык. Интересно, что Шостакович в своей Четырнадцатой симфонии использовал два стихотворения Лорки как раз из этой книги: “De profundis” (“Де профундис”) и “Malagueña” (“Малагенья”). Мы жили в Гранаде несколько дней, гуляли, были в цыганских и мусульманских районах. Чудный, великий, старинный город. Удивительно, что два гения – Мануэль де Фалья и Федерико Гарсиа Лорка - в одно время жили в одном месте и творили великую поэзию и великую музыку.
- Почему, как вам кажется, в отличие от поэзии Лорки, музыка Фальи не так широко известна? Мне кажется, Фалья – композитор недооцененный...
- Да, это правда. Дело в том, что Фалья очень мало написал за свою жизнь. Он был скромным и очень самокритичным по отношению к себе человеком. Он писал, а потом уничтожал ноты, полагая, что его музыка недостаточно хороша. Над сочинением “Ночи в садах Испании” он работал девять лет. Самое интересное для меня было сидеть в архиве и смотреть массу эскизов и набросков. В нашем спектакле мы впервые в мире исполним некоторые наброски Фальи, которые покажут музыку “Ночей...” совсем с другой стороны.
- Вашей программе “Beyond the Score” исполняется десять лет, но вместо того, чтобы праздновать юбилей, мне очень грустно, потому что программа закрывается. Что дальше? Можете ли вы забрать сценарии, эскизы? Кому принадлежат права на программу?
- Права принадлежат оркестру. Да, мне тоже грустно, что программа закрывается. Я возвращаюсь в Лондон. Сейчас думаю над тем, как, в какой форме продолжать программу. За десять лет многое в нашей культуре изменилось, появилось много новых возможностей в плане визуального ряда. Это можно использовать в будущем. Не повторять то, что мы делали, а идти дальше. Хочется, чтобы дерево продолжало расти.
- У вас есть любимая программа, которая больше всего запомнилась?
- Когда я слышу такой вопрос, я вспоминаю ответ Дмитрия Дмитриевича Шостаковича на вопрос о любимых сочинениях: “Они все мои дети, и я их всех люблю”. Я считаю, что каждый из спектаклей неповторим. Есть более театральные, более загадочно-мистические... Я очень люблю спектакль, посвященный Пьеру Булезу. Мне кажется, в нем мы нашли какую-то поэзию. Я помню реакцию зрителей на спектакль о Пятой симфонии Сибелиуса, который мы сделали очень давно. Очень хорошие воспоминания у меня сохранились об одном из ранних спектаклей – о Четвертой симфонии Шостаковича. Как можно забыть того человека, которому не понравился спектакль и он орал: “Да здравствует Третий Интернационал!” После окончания концерта я стоял за кулисами и, как всегда, (это моя привычка) благодарил музыкантов. Некоторые меня спрашивали: “Почему вы нам не сказали, что на балконе будет актер?” Они решили, что так было задумано.
- Жизнь оказалась богаче даже вашего богатого воображения...
- На меня это произвело большое впечатление. Это был показательный момент. Я понял, что в рамках этого синтетического эксперимента, каким является наш спектакль, есть возможность сделать что-то живое, найти живой нерв, который волнует зрителей, трогает их души. Я очень жалею, что с тех пор никогда не встретился с этим человеком... Через года два после этого мы делали спектакль о Девятой симфонии Дворжака. В спектакле участвовала удивительная певица из Лирик-оперы Гвендолин Браун. Она пела спиричуэлс, и сразу стало слышно, что вторая мелодия в первой части - на самом деле калька с известной трагической песни “Swing Low, Sweet Chariot”. Я помню безмолвный возглас публики: “Ах!” А потом я увидел, как зрители плачут. Глубокий эмоциональный момент! Это не просто классическая музыка в роскошном зале для богатых, а человеческий документ о страсти, страданиях, о том, о чем мы все должны думать. Такие моменты для меня очень важны.
Это особый дар – рассказывать о музыке, не уходя в теоретические заумствования, избегая малопонятных для непрофессионалов специальных терминов, рассказывать живо, артистично, зажигая слушателей и приближая к ним музыку независимо от времени ее создания. Этим даром в полной мере обладает Джерард Макберни. Он рассказывает о музыке так ярко и увлекательно, что это оказывается интересно всем: и юным зрителям в Манчестере, где Макберни специально для них проводил короткие лекции перед выступлением местного симфонического оркестра, и аудитории Чикагского симфонического центра. Через пять минут беседы с ним у вас возникает абсолютное ощущение, что он с детства дружил со своими героями – блистательными, порой ужасно невыносимыми, порой очень смешными, но всегда удивительно живыми людьми.
Говоря о программах Макберни, я не случайно употребляю слово “спектакль”. Когда я спросил Джерарда, назвать ли первое отделение концерта беседой о музыке или лекцией, он ответил: “Нет, для меня это совсем не лекция. Это, скорее, спектакль, “прогулка по произведению”. Например, многие люди в Америке не знали историю возникновения Четвертой симфонии Шостаковича, поэтому мне важно было показать исторический фон, сумбур того времени. Отсюда – видеоматериалы с фрагментами сталинской пропаганды. То же самое с пантомимой “Чудесный мандарин” Белы Бартока. Если еще про Россию люди что-то знают, то о существовании Венгрии совершенно неизвестно. Ленин – известная фамилия, а Бела Куна никто не знает. А между тем Барток был не только лично знаком с Куном, но он писал свои страшные произведения на фоне террора венгерского большевика. Друзья Бартока были министрами в правительстве Куна. Поэтому в начале нашего спектакля о “Чудесном мандарине” мы показывали документальный фильм 1918 года с отрывками из выступления Бела Куна на улицах Будапешта. Я хотел немного воссоздать ауру того времени, показать пароксизм войны, уничтожившей мирную, размеренную жизнь. А первый спектакль, который мы ставили, был посвящен “Жизни героя” Рихарда Штрауса. Там абсолютно другая атмосфера и философия – семейная жизнь немецкого буржуа конца XIX века”.
Мы неоднократно встречались с Макберни, в том числе – в его комнате в Симфоническом центре. В центре комнаты стоит рояль и библиотека, которую он перевез из Лондона. Большая часть библиотеки занимает литература на русском языке. “Мир искусства”, Стравинский, Прокофьев, Шостакович... – кого там только нет! Уже на первой встрече меня поразил серьезный подход Джерарда к теме спектакля. Например, говоря о “Весне священной” И.Стравинского, он не рассказывал о том, что непременно повторяют все, - о скандале на премьере в Париже. Макберни объясняет: “Меня раздражает то, что об этом сочинении пишут и говорят сквозь призму первого исполнения. На самом деле, скандал – это часть французской культурной истории, но к музыке Стравинского он не имеет никакого отношения. Люди не слышали музыку – было слишком много шума. Так они реагировали на хореографию Нижинского”. Макберни интересует другое: Рерих, археология, этнография, народная культура. “Весна священная” – апофеоз чувства, страсти, вдохновения. Первый и последний раз в русской музыке было создано произведение, целиком основывающееся на народной музыке”. Джерард показал мне ксерокопию книги Николая Рериха 1914 года издания и сказал: “На первой странице “Весны священной” написано, что замысел этого сочинения следует искать в работах Николая Рериха. Сегодня фигура Стравинского заслоняет собой интереснейшую личность Николая Константиновича, а между тем без Рериха не было бы “Весны священной”. В молодые годы Стравинский и Рерих были очень близки друг другу. Идея “Весны священной” приснилась Стравинскому, когда он работал над “Жар-птицей”. Он загорелся написать произведение в стиле дикой, языческой музыки. За помощью композитор обратился к Рериху, начинавшему работу в качестве археолога. Он встречался с ним, вместе они обсуждали замысел будущего балета. Он носил предварительное название “Великая жертва”.
Для рассказа о Четвертой симфонии Малера Макберни с женой отправились на юг Австрии, на озеро Вертерзее, чтобы побывать в летнем доме композитора, куда Малер приезжал каждое лето с 1900 по 1907 годы. Там и была им написана Четвертая симфония. Сегодня в этом доме находится музей Малера с копиями партитур. То, что они с женой придумали, основывалось на снятом в Австрии материале. Макберни говорит, что в последнее время стал больше работать с рукописями композиторов: “Раньше я этого не замечал, но потом понял, как много о человеке может сказать его почерк. В почерке сразу виден характер человека, традиция, школа. Первый раз я заметил это, когда во втором сезоне ставил спектакль о последнем фортепианном концерте Моцарта. Я достал факсимиле Моцарта, и по его почерку многое стало ясно”.
О том, как возник у Джерарда Макберни интерес к русской музыке, о его жизни в Москве, встречах с Альфредом Шнитке и Софьей Губайдулиной и НЕвстрече с Дмитрием Шостаковичем – во второй части интервью на следующей неделе.
Nota bene! Спектакль “Фалья на юге Испании” в рамках программы “Beyond the Score” состоится 13 мая в 7.30 pm и 15 мая в 3.00 pm в Чикагском симфоническом центре по адресу: 220 South Michigan Avenue, Chicago, Il 60604. Билеты на этот спектакль, а также на все концерты Симфонического центра сезона 2015-16 годов и абонементы на концерты сезона 2016-17 годов можно приобрести на сайте www.cso.org, по телефону 312-294-3000, по почте или в кассе центра.
Фотографии к статье:
Фото 1. Джерард Макберни. Фото – Тодд Розенберг
Фото 2. Шарль Дютуа дирижирует ЧСО. Сцена из спектакля об “Энигме-вариациях” Э.Элгара. Фото – Тодд Розенберг
Фото 3. Сцена из спектакля о “Картинках с выставки” М.Мусоргского. Фото – Тодд Розенберг
Фото 4. Сцена из спектакля о “Лунном Пьеро” А.Шенберга. Фото – Брайан Керси
Фото 5. Сцена из спектакля о “Планетах” Г.Холста. Фото – Тодд Розенберг
Фото 6. Сцена из спектакля о “Жизни героя” Р.Штрауса. Фото – Тодд Розенберг
Комментариев нет:
Отправить комментарий