Музыки хватит на всю жизнь, но целой
жизни не хватит для музыки.
жизни не хватит для музыки.
Сергей Рахманинов
...Ее родственнице Анне Керн Пушкин посвятил “Я помню чудное мгновенье”, ее прапрапрабабушка дружила с Чайковским, ее прапрабабушке аккомпанировал Рахманинов, ее дедушка – замечательный музыкант и педагог, гобоист Иван Пушечников, мама – профессор Московской консерватории, папа служит в Большом театре. Родившись в такой музыкальной семье, у красавицы Ольги просто не оставалось другого выбора, как стать музыкантом, и сегодня она успешно продолжает музыкальные традиции своей семьи.
Ольга Керн – это имя хорошо знакомо чикагским любителям музыки. Два года назад пианистка покорила Равинию блестящим исполнением Первого концерта для фортепиано с оркестром П.И.Чайковского. После того выступления она сказала, что мечтает сыграть в Равинии Рахманинова. 12 июля 2007 года Ольга Керн осуществила свою мечту. С Чикагским симфоническим оркестром под управлением Джеймса Конлона она исполнила Второй фортепианный концерт Рахманинова. О самом исполнении я расскажу немного позже, а пока – отрывки из моей беседы с пианисткой. Она началась с вопроса о том, что интересного произошло в ее жизни за два года, со времени нашей последней встречи.
- Последние полгода были для меня особенно яркими и насыщенными. С февраля по апрель у меня был огромный тур по Америке с одним из лучших российских симфонических оркестров - Национальным филармоническим оркестром России под управлением Владимира Спивакова. Мы объездили пятнадцать штатов, сыграли тридцать шесть концертов. Спиваков – выдающаяся личность. Он – настолько неординарный человек, что все, что он делает, превращается в поэзию. Спиваков – философ, поэт музыки, ценитель искусства, поклонник русской живописи, энциклопедически образованный человек. Общение с ним – огромный подарок судьбы, работа с ним – большое счастье!.. В последние два года я много гастролировала, выступала в Южной Африке, в Америке, участвовала в туре по Австрии и Швейцарии с Варшавским симфоническим оркестром. Из запоминающихся событий этого года отмечу майский концерт в Карнеги-холле, где я впервые исполнила “Хоральную фантазию” Бетховена. Мне кажется, каждый пианист мечтает когда-нибудь сыграть с огромным хором, так что я в этом отношении – не исключение. И вот совсем недавно моя мечта осуществилась. Кроме того, мне захотелось попробовать себя в организационном плане, и возникла идея проведения международного музыкального фестиваля. В ноябре-декабре прошлого года в Кейптауне (Южная Африка) прошел первый такой фестиваль, я стала его музыкальным руководителем. Фестиваль прошел на высоком уровне, на него приезжал Миша Майский, выступали другие интересные музыканты. Я там исполнила все концерты Рахманинова. В подготовке фестиваля мне помогает брат Владимир – главный приглашенный дирижер Кейптаунского филармонического оркестра. Сейчас я занята подготовкой ко второму фестивалю... Южная Африка дает мне феноменальный заряд энергии. Такой природы, как там, я не видела нигде! Особенно в Кейптауне, где есть все: и потрясающие горы, и два океана, и нетронутые цивилизацией места, и огромное количество невероятных животных, которые просто так гуляют по улицам... Ты чувствуешь себя частью природы!
- Русская пианистка становится музыкальным руководителем фестиваля в Южной Африке. Могли ли вы себе когда-нибудь такое представить?
- Да, это для меня что-то невероятное. Я счастлива, что так получилось, и надеюсь, что фестиваль будет продолжаться.
- Программы концертов – это ваш выбор или выбор приглашающей стороны?
- Обычно произведения выбирает приглашающая сторона, и здесь год на год не приходится. В этом сезоне как-то так получилось, что чаще всего я играла Второй фортепианный концерт Рахманинова. С оркестром Спивакова я играла этот Концерт вместе с “Рапсодией на темы Паганини” практически во всех больших залах Америки.
- Ольга, что значит для вас Рахманинов?
- Рахманинов играет огромную роль в моей жизни. Он связан с моей семьей. У моих бабушки и дедушки была замечательная дача между Великим Новгородом и Санкт-Петербургом, как раз там, где родился Рахманинов. Я каждое лето туда ездила, в этих местах я выросла. Этот воздух, эти бескрайние поля, этот простор... Музыка Рахманинова всегда в моем сердце. Рахманинов – мой ангел-хранитель.
- Какой из фортепианных концертов Рахманинова вам ближе?
- Трудно сказать. Все концерты Рахманинова по-своему любимы мною. Я просто обожаю “Рапсодию на темы Паганини”. Это произведение совершенное, в нем нельзя ничего ни убавить, ни прибавить. Я очень люблю Четвертый концерт - яркое сочинение позднего Рахманинова. К сожалению, я исполняю его реже, чем хотелось бы. Первый концерт Рахманинова – редкая жемчужина! Лучше музыки, чем вторая часть Первого концерта, на свете просто нет. Особый для меня концерт – Третий. Это - концерт-симфония. Всякий раз, когда я играю его, мне кажется, что я это делаю в первый и последний раз. Но даже в этом ряду Второй концерт Рахманинова – явление исключительное. Этот Концерт – абсолютный шедевр, он по праву стал неотъемлемой частью не только русской, но и мировой культуры. Расскажу вам одну курьезную историю, случившуюся со мной во время турне по Америке с оркестром Спивакова. Первое выступление в Калифорнии, начало тура. Мы сыграли Второй концерт Рахманинова, вернулись в гостиницу. На следующий день предстоял переезд в другой город, и я решила пораньше лечь спать. Вдруг – звонок. Звонит Спиваков. “Умоляю, включи телевизор. Быстрее включи. Пятый канал.” Я включила этот канал. Смотрю: идет какой-то старый фильм. Певец поет на английском языке в джазовой обработке побочную партию из третьей части Второго концерта. После этого пошли титры: “The moon and empty arms”. Я позвонила Спивакову, и он говорит: “Ты можешь себе такое представить?! Мы играем первый раз с тобой в Америке, начинаем наши гастроли со Второго концерта Рахманинова. После этого я включаю телевизор, и по нему передают побочную партию третьей части со СЛОВАМИ”. Это было незабываемо. Мы очень часто после этого вспоминали “The moon and empty arms”, и нам становилось весело. Вот как популярна музыка Рахманинова в Америке.
- Ольга, некоторые музыканты говорят о самодостаточности музыки, но, мне кажется, невозможно разделить жизнь и творчество Рахманинова, невозможно понять его музыку вне связи с Россией. Как вы думаете, состоялся бы Рахманинов без России?
- Очень интересный философский вопрос. Конечно, гений остается гением везде. Но, мне кажется, без России Рахманинов был бы совершенно другим. Я не знаю никого, кто воспел бы так русскую природу, как Рахманинов. В его симфониях, сонатах, в его фортепианных, виолончельных произведениях, в каждом такте его музыки слышна боль за Росссию. Что-то пронзительно щемящее, невыразимая печаль, тоска, переживания – все передается в его музыке. Когда ты остаешься один на один с природой, ты понимаешь, что ты – настолько маленькое существо... Но, с другой стороны, через природу ты понимаешь, что ты живешь, и связь с миром природы – через музыку. Каждый человек для чего-то живет в этом мире. Для меня смыслом жизни является музыка. Так что, я думаю, Рахманинов был бы другим без России.
Да, Рахманинов – удивительный композитор! Его музыка обладает особенным свойством: слушая ее, зримо видишь картины русской природы и как бы ниоткуда возникает ощущение размаха, мощи, широты, простора... Борис Асафьев говорил, что рахманиновская музыка реет над российским простором, как “могучая, властная птица над водной спокойной гладью”.
Все творчество Рахманинова, его концерты, симфонии, сонаты, его камерные и хоровые произведения – песнь о России, боль за Россию, моление о России.
Но даже среди всех выдающихся сочинений композитора (Ольга Керн права!) его Второй концерт для фортепиано с оркестром – явление исключительное. Трудно представить себе музыку, более тесно связанную с образами России, ее природой, ее историей. Второй фортепианный концерт Рахманинова полон счастливого вдохновения, редкого даже у самых великих композиторов и несущего в себе печать бессмертия. Уже после первого публичного исполнения автором 27 октября 1901 года Концерт получил всеобщее признание. Один из очевидцев рассказывал, что Сергей Иванович Танеев, сидевший в зале, во второй части Концерта не выдержал и прослезился. Вытирая слезы, он сказал только одно слово: “Гениально!” Второму концерту Рахманинова предстояла счастливая жизнь. Вот уже более века он является одним из самых популярных сочинений в мире классической музыки (кто-то подсчитал, что этот Концерт - второе по популярности произведение мировой классической музыки после Первого фортепианного концерта Чайковского). Едва ли найдется пианист, который не включил бы в свой репертуар это произведение, и все равно каждый раз слушаешь его словно бы заново, подчиняясь волшебному обаянию рахманиновской музыки.
Второй концерт начинается необычно - гулкими аккордами фортепиано. Торжественно звучат знаменитые рахманиновские колокола, и постепенно, словно туго натянутая пружина, начинает разворачиваться широкая распевная мелодия, пленительная и величавая главная тема Концерта. Ольга Керн играла в этот вечер вдохновенно. Мощные аккорды, исполненные с безупречным техническим мастерством, уступали место побочной партии. Как “небесный гость” появляется она в Концерте, провозглашаемая валторной (соло – Дэйл Клевенджер) на фоне тремоло струнных. Прелестное Adagio sostenuto превратилось в исполнении Керн в средоточие лиризма, нежности и любви. Она играла так, как будто мягкая кантилена, мелодия “легкого дыхания”, вся эта трепетная божественная музыка написана специально для нее! А уж тончайшее piano Керн вполне может конкурировать с лучшими образцами фортепианного искусства XX века. На смену шелесту травы и щебетанью листьев в медленной второй части приходит величественный финал Концерта, полный ударов больших колоколов, радостных, праздничных звонов, маршевых ритмов и оптимистического пафоса. Аплодируя Ольге Керн, радуясь успеху русской пианистки в Америке, подумалось, что так и только так следует играть Рахманинова – пронзительно, искренне и невыразимо печально. Так и только так, “до полной гибели всерьез”... Во втором отделении вечера Чикагский симфонический оркестр под управлением Джеймса Конлона великолепно исполнил симфоническую сюиту Н.А.Римского-Корсакова “Шахерезада” с блистательным соло первой скрипки оркестра Робертом Ченом. Но вернемся к беседе с пианисткой.
- Еще один вопрос, который хотелось бы обсудить с вами, – вопрос трактовки того или иного произведения. Дмитрий Башкиров как-то сказал, что пианист - только посредник между музыкой и людьми, которые приходят ее слушать. Если так, то от пианиста не требуется личного участия в произведении. Единственное, что вам надо передать, - дух исполняемого сочинения. Вы согласны с этим утверждением, или все-таки пианист – это больше, нежели просто передаточное звено от композитора к публике?
- Не хочется спорить с таким выдающимся музыкантом, как Башкиров. Безусловно, музыканты исполняют то, что написано в нотах. Но если великий музыкант прикасается к музыкальному произведению, то он исполняет его сквозь свою призму чувств, впечатлений, философского взгляда, мыслей...
- То есть неминуемо получается, что каждый музыкант вносит в произведение свою трактовку.
- Безусловно, в исполнении таких музыкантов, как Рихтер, Гилельс, Аррау, Микеланджели слышна личная трактовка произведений. Было бы очень неинтересно и скучно на протяжении ста лет слушать одно и то же сочинение в одном и том же исполнении. Это происходит все время по-разному. Люди меняются, жизнь продолжается, возникают новые тенденции. У меня есть много друзей среди молодых композиторов, которые говорят мне: “Без исполнителя мы были бы ничто”. Потому что иногда исполнитель добавляет что-то такое от себя, до чего композитор просто не додумался бы. Когда Рахманинов играл произведения Скрябина, все отмечали, что Скрябин звучал у него по-рахманиновски. Так что, хоть мы и посредники, но при этом каждый добавляет от себя что-то новое.
- Вы упомянули своих друзей – молодых композиторов. Просматривая программы ваших концертов, можно заметить, что вы не сильно жалуете современных композиторов. Вы редко исполняете новую музыку. Почему? Не находите новых Рахманиновых и Чайковских?
- Вы совершенно правы. Я уже который год прошу композиторов, чтобы они написали какое-нибудь произведение, которое бы мне понравилось. Я – человек очень требовательный. В сочинении должна присутствовать МУЗЫКА. Если бы меня “зацепило” новое сочинение, то, конечно, я бы с удовольствием его исполнила.
- Ольга, на ваш взгляд – взгляд человека, выступающего с лучшими оркестрами мира, - каков сегодня уровень Чикагского оркестра?
- Я считаю, феноменальный. Мне кажется, чикагский оркестр – один из лучших в мире. Четыре года, которые я знаю этот оркестр, позволяют мне сделать вывод о его высочайшем уровне - я убедилась в этом на собственном опыте. Чикагский оркестр – не просто очень хороший коллектив, он очень удобный для музыканта.
- Как вам работается с Джеймсом Конлоном?
- С ним всегда работается легко. Я его знаю с конкурса Клайберна. Я победила, играя с ним. Он мне аккомпанировал.
- Можно сказать, он вместе с Клайберном дал вам путевку в жизнь?
- Да, для меня Конлон – особенная личность.
В конце нашей беседы Ольга Керн сообщила две радостные новости. В сентябре у пианистки выходит новый диск: Ольга Керн исполняет все Вариации И.Брамса. Это – ее шестой диск, который выпускается американо-французской фирмой “Harmonia Mundi”. А в мае будущего года в рамках гастрольного тура по Америке, посвященного тридцатилетию образования “Виртуозов Москвы”, Ольга Керн и оркестр под управлением Владимира Спивакова дадут единственный концерт в Чикаго! Сотрудничество пианистки и дирижера продолжается! Ольга Керн любезно согласилась побеседовать перед концертом, так что не пройдет и года, как мы вновь встретимся с блестящей пианисткой и продолжим наш разговор о музыке и музыкантах.
22 июля 2007 года
Комментариев нет:
Отправить комментарий